Бог не любовь: Как религия все отравляет

Вернемся к вопросу епископа Батлера. Не признавался ли он в своей наивности, что сам, освободившись от пут религии, избрал бы «полное моральное разложение»? Разумеется, хотелось бы верить, что это не так. Но немало эмпирических свидетельств говорят в пользу такого предположения. Когда священники пускаются во все тяжкие, они пускаются действительно в самые тяжкие, и совершают преступления, от которых бледнеют рядовые грешники. Можно было бы списать это на подавление сексуального влечения, а не на то, чему, собственно, учит церковь, но ведь церковь учит подавлять сексуальное влечение... Одно от другого отделить невозможно, и сколько существует религия, столько все миряне рассказывают нескончаемые анекдоты на эту тему.

Биография Во была запятнана преступлениями против целомудрия и трезвости в гораздо большей степени, чем биография Айера (хотя преступления эти, похоже, приносили меньше счастья первому, чем последнему), поэтому Во часто спрашивали, как его частная жизнь сочетается с его публичными убеждениями. Его ответ стал знаменит: он предложил друзьям представить, насколько хуже он вел бы себя, если бы не был католиком. В устах человека, верившего в первородный грех, это похоже на перевод стрелок, но главное не в этом. Даже беглый обзор жизни Во показывает, что за самые неблаговидные ее моменты отвечает как раз его религиозная вера. Что там жалкие излишества на ниве пьянства и супружеской неверности] Одной разведенной знакомой, повторно вступившей в брак, Во послал свадебную телеграмму, в которой писал, что ее брачная ночь добавит бесприютности Голгофе и станет лишним плевком в лицо Христа. Он поддерживал фашистские движения в Испании и Хорватии, а также гнусное вторжение Муссолини в Абиссинию, потому что их поддерживал Ватикан. В 1944 году он писал, что только Третий рейх стоит меж Европой и варварством. Эти нравственные язвы одного из моих любимейших писателей возникли не вопреки его вере, но благодаря ей. Безусловно, в его частной жизни было и милосердие, и раскаяние, но милосердие и раскаяние с тем же успехом мог проявить и человек безо всякой религии. За примераи далеко ходить не надо: полковник Роберт Ингерсолл, виднейший американский безбожник второй половины XIX века, доводил оппонентов до белого каления, поскольку был необычайно щедр, преданно любил жену и детей, всегда оставался галантным офицером и обладал тем, что Томас Эдисон, простительно преувеличивая, назвал «суммой качеств совершенного человека».

Я не так давно живу в Вашингтоне, но мой телефон уже разрывался от звонков мусульман, непечатно обещавших покарать всю мою семью, потому что я не поддержал вакханалию лжи, ненависти и насилия против демократической Дании. С другой стороны, когда моя жена забыла крупную сумму денег на заднем сиденье такси, водитель из Судана потратил немало времени и средств, чтобы выяснить, кому принадлежат эти деньги. Он приехал прямо ко мне домой, чтобы вернуть их — все до единого цента. Когда я вульгарно предложил ему 10% от суммы, он тихо, но твердо объяснил, что не ждет награды за исполнение своего исламского долга. Какая из этих двух версий религии ближе к действительности?

В определенном смысле, на этот вопрос нет однозначного ответа. Я предпочел бы сохранить полку с книгами Ивлина Во в ее нынешнем виде, понимая при этом, что без мучений и пороков писателя не было бы и его романов. Если бы все мусульмане вели себя, как тот мужчина, отказавшийся от недельного заработка ради правильного поступка, я мог бы не обращать внимания на причудливые проповеди в Коране. В моей собственной жизни, если начать вспоминать благородные поступки, выбор не особенно велик. Вот разве что однажды в Сараево, трясясь от страха, я снял с себя бронежилет и дал его еще более испуганной женщине, которой мы помогали добраться до безопасного места (не только мне довелось быть атеистом в окопах). В тот момент мне казалось, что я должен сделать для нее хотя бы это, да я и не мог сделать ничего другого. Из орудий и снайперских винтовок палили православные сербы. Православной сербкой была и она.