Бог не любовь: Как религия все отравляет

Если понимать под чудом благоприятное нарушение естественного порядка вещей, решающее слово по этому поводу сказал шотландский философ Дэвид Юм. По Юму, в отношении чудес мы наделены свободой воли. Чудо есть нарушение или прерывание заведенного, ожидаемого хода событий. Это может быть что угодно: от восхода солнца на западе до животного, которое внезапно принимается декламировать стихи. С этим все ясно, но свобода воли также подразумевает способность принимать решения. Если вам кажется, что вы наблюдаете подобное событие, перед вами две возможности. На одной чаше весов — вероятность того, что действие законов природы приостановлено (в вашу пользу). На другой — что вы либо ошибаетесь, либо страдаете галлюцинациями.

Если вы узнаете о чуде из вторых или третьих рук, это неизбежно сказывается на его вероятности и влияет на вашу готовность верить на слово очевидцу того, что вы не видели сами. А если между чудом и вами десятки поколений и никаких независимых подтверждений, его вероятность меняется радикально. Можно снова звать на помощь старого доброго Оккама, предупреждавшего нас не множить сущностей без необходимости. В этой связи позвольте мне привести один пример из древности и один из современности, а именно воскрешение мертвых и наблюдение НЛО.

Частота и эффективность чудес нынче не те, что раньше. К тому же самые свежие предложения на рынке чудесного слегка отдают дешевым балаганом. Например, пресловутое ежегодное разжижение крови святого Януария в Неаполе — феномен, который может повторить (проверено на практике) любой профессиональный фокусник. Чтобы разоблачить шарлатанов и спасти кошельки неосторожной публики, такие выдающиеся светские «волшебники», как Гарри Гудини и Джеймс Ранди, в лабораторных условиях с легкостью левитировали, ходили по углям, практиковали лозоходство и гнули ложки силой взгляда. В любом случае, чудеса никак не подтверждают истинность религии, которая их практикует: Аарон якобы победил волшебников фараона в открытом состязании, но при этом не отрицал, что они тоже умеют колдовать. Сообщений о воскрешении из мертвых, однако, не было уже давно, и ни один шаман, приписывающий себе такую способность, до сих пор не согласился выполнить этот трюк под наблюдением. А значит, мы должны спросить себя: неужели искусство воскрешения утрачено? Или же мы просто доверяем сомнительным источникам?

Новый Завет и сам по себе источник крайне сомнительный. (Одно из ошеломительных открытий Бартона Эрмана заключается в том, что рассказ о воскрешении Христа в Евангелии от Марка — позднейшая вставка.) Но если верить Новому Завету, воскрешение мертвых было почти в порядке вещей. Иисус лично воскресил двоих — Лазаря и дочь Иаира — и никто, похоже, не счел нужным взять у воскрешенных интервью об их необыкновенном опыте. Кроме того, никто, судя по всему, не оставил никаких записей о том, «умерли» ли эти люди по второму разу, а если умерли, то как именно. Если они сделались бессмертными, тогда они составили компанию «Вечному Жиду», которого раннее христианство приговорило без конца ходить по земле после встречи с Христом на Крестном пути. Эта пытка досталась случайному прохожему, чтобы хоть так исполнилось неисполненное пророчество о том, что Христос вернется на землю в течение жизни по крайней мере одного из тех, кто видел его первое пришествие. В тот же самый день, когда Христос повстречал незадачливого скитальца, его самого предали мучительной смерти, в момент которой, согласно Евангелию от Матфея 27:52–53, «гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли и, выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святый град и явились многим». Здесь получается неувязка, поскольку выходит, что трупы святых ожили и во время смерти на кресте, и во время Воскресения, но все это описывается в той же невозмутимой манере, что и землетрясение, и «раздравшаяся» завеса в храме (еще два события, не привлекшие внимания ни одного летописца), и почтительные комментарии римского центуриона.