Бог одержимых

Через двадцать минут она проехала Истин, а ещё через минуту свернула с дороги на грунтовку и покатилась по мягкой, укатанной почве. Здесь шум двигателя глушился грунтом, деревьями лесополосы и высокими зарослями кукурузы.

Вскоре она остановилась на скромном пригорке с небольшой проплешиной в стене деревьев.

Тина заглушила двигатель, вышла из машины и открыла багажник. Через несколько минут пятёрка "черепашек" растворилась в зарослях пшеницы по другую сторону посадки.

Она вернулась к машине, запустила ноут и связалась с самоходками: площадь монитора разбилась на шесть частей — в пяти из них были изображения, транслируемые с объективов "черепашек", а шестое оставалось свободным, для протокола команд.

Через полчаса самоходки заняли свои позиции.

Первая пара "залегла" в поле среди стеблей рапса и конопли, вторая — пробралась к цистернам дизельного топлива. Пятая "черепашка" спряталась под кустом роз неподалёку от хозяйственной площадки Кусинского. Там, несмотря на утренний час, царило рабочее оживление: готовились к отъезду нормачки, со своими сапками и узелками с едой. Степенно матерились водители, что-то подкручивая в моторах. А вот и сам Кусинский, распекает женщину в голубой косынке с передником… с фермы что ли?.. да, с фермы: несколько раз отчётливо послышалось слово "молоко".

Убедившись, что всё движется в соответствии с планом, Тина перевела вторую пару черепашек на ручное управление.

Через десять минут коллектор раздатчика был разрезан, а задвижка ближайшей цистерны — открыта. Камеры второй пары самоходок показывали одно и то же: прозрачная, маслянистая жидкость бодро вытекала из трубы и впитывалась в землю. Но Тина не беспокоилась: через минуту грунт насытится соляркой, тогда-то ручей топлива и помчится к краю поля. А там его ждёт первая пара, которая сегодня работает зажигалками.

Тина отправила вторую пару к другим цистернам, открывать остальные задвижки. Пусть льётся!

Через сорок минут всё было готово для диверсии: ручей дизельки образовал в зарослях рапса целое озеро. Первая пара "черепашек" в соответствии с программой сохраняла дистанцию с "озером" и непрерывно пятилась назад.

Одна команда.

Одна искра.

И заполыхает огненный ад.

Что-то удерживало Кристину от ввода последней команды. Она видела, что всё готово, и знала точно, наверняка: что-то не так. Что-то было неправильным, ущербным. Что-то далеко выходило за рамки её ненависти, за границы её представлений о справедливости.

От мучительных размышлений закружилась голова. Испугавшись возможности вновь соскользнуть в безумие, она перевела "черепашек" в режим "прятаться, но быть готовым к действию" и отвлеклась от монитора.

Вышла из машины.

Подняла голову к небу.

Леонид сказал: "Мы — маленькие люди".

"Кому мы нужны? Кому мешали? Жили, как умели. Радовались, чему могли. Нам было хорошо. И нам всё подходило. Почему нас убили? Почему, вдруг, мёртвые Иванковы стали удобнее живых?"

Слёзы давно проложили себе дорожки на её измождённом лице, а она никак не могла опустить голову.

Почему любовь тех, кто как "пыль под ногами", оказалась разменной монетой чьей-то жадности и ненависти?

Наконец она опустила глаза. И увидела пыль, что была под ногами. Там полз жук. И несколько муравьёв. А чуть в стороне, на качающемся кукурузном стебле, сидел воробей. Не чирикал, и не крутил головой. Просто сидел себе и всё. Может, всё ещё спал?

— Доброе утро, — сказал кто-то сзади.

Она обернулась: улыбчивое небритое лицо. Мужчина. Серые шорты и грязные босые ноги. А ещё красные глаза и плохо расчёсанные волосы. Сухой, плечистый, загорелый. В руках авоська. Что-то в посёлке купил. К завтраку.

— С вами всё в порядке? — мужчина всё ещё улыбался. — У нас тут лагерь, а я за дежурного. Хотите чаю? Кофе тоже есть. Я и сахар купил.

— Я сейчас сожгу здесь всё, — глухо сказала Кристина. — Поднимайте своих и уезжайте. Срочно.

— А нельзя ли отложить на несколько часов? — беспечно спросил мужчина. — У нас там дети. Вчера допоздна на море, а потом едва уложили… но это скорее правило. Мы тут дикарями. Проснутся они не скоро. А с пожаром ведь можно и подождать, верно?

"Он мне не верит, — поняла Кристина. — Он думает, что это я так шучу".

Не дождавшись от неё ответа, мужчина пожал плечами и прошёл мимо. Но отойдя на несколько шагов, обернулся:

— А с пожаром вы не спешите. Ветер!

Кристина посмотрела на лесополосу: верхушки деревьев заметно раскачивались в сторону посёлка.

— Переменится, — неохотно выдавила из себя Кристина.

— Нет, — покачал головой "дикарь". — Не переменится. Это я вам, как метеоролог говорю. Уже вторую неделю стационарный антициклон над Ледовитым океаном, опустился и накрыл центральную часть Европы, заблокировал обычный в нашем полушарии западный перенос. Вы это и по радио можете услышать. А по телевизору каждый день показывают бедствия: в Европе ливни и наводнения, а у нас засуха. И устойчивый постоянный ветер. Не переменится!

Он повернулся и зашагал себе прочь.

— И что из этого следует? — крикнула ему в спину Кристина.

Дикарь чуть замешкался, но всё-таки обернулся: