Бог одноэтажной вселенной

Христианский путь, как его понимает православная традиция, это путь к истинной свободе, видению реальности такой, какая она есть, и к познанию Истины. Мы осознаём, что наш рациональный ум ограничен, а восприятие поверхностно. Поэтому мы можем просто стоять перед бесконечной глубиной Божественной тайны, сохраняя молчание. Нам не нужно её определять; мы не обязаны её описывать. Она просто есть. Точнее, Он есть. И всё творение сияет светом Его благодати и поёт хвалебную песнь Богу. Если мы пойдём этим путём, то наши уши смогут услышать вселенский гимн благодарения, а голоса – присоединиться к нему; тогда наши глаза увидят, все органы чувств ощутят, и нам откроется знание, что Бог есть и всё на свете живёт только Им, а наше спасение и вечная жизнь – в том, чтобы всегда держать свой ум в Боге.

Иона (Паффхаузен), митрополит всея Америки и Канады (Православная Церковь в Америке) в 2008–2012 гг.

Предисловие к русскому изданию

Эта небольшая книга выросла из моих попыток описать православный «образ мыслей», или «мировоззрение», американской аудитории. В некотором смысле я просто попытался сказать: «Мир – это таинство». Но для современной культуры такое утверждение непонятно. Как никогда раньше, в мире властвует одна-единственная глобальная культура. Развитие интернета и глобализация мировой экономики создали обширное пространство совместного опыта. И в то же время этот общий опыт стал ещё более ограниченным. Одинаковость на общемировом уровне на самом деле является потерей общего опыта, истинного многообразия и возможности узнать что-то новое. К сожалению, цель нашей развивающейся мировой культуры – не больше, чем превратить людей в хороших потребителей.

Перевод и издание этой книги в России – особая для меня радость и возможность сказать спасибо. Своим духовным пробуждением я во многом обязан трудам русских авторов. Наверное, промыслительно, что разделение между восточным христианством и тем, что отец Георгий Флоровский назвал «западной религиозной трагедией», сохранило христианский голос, оставшийся неподвластным силам, которые создали растущую духовную пустоту во всём мире.

Отчуждение людей от Бога и самих себя – духовная трагедия нашего времени. Кажется, что Бог, Который «везде пребывает», полностью отсутствует для многих. Если Бога нет, миру угрожает пустота и упадок. Нет богатства или удовольствия, способного полностью заменить духовную реальность, составляющую правду о нашем существовании.

Тихое свидетельство православного христианства – это непрекращающееся торжество любви Бога к людям и ко всему творению. Мне хочется думать, что всё, о чём я здесь пишу, покажется очевидным русскому читателю, ведь многое из написанного в этой книге я почерпнул из источников, которые глубоко и богато представлены в вашей истории и культуре. Но я также знаю, что «религиозная трагедия», оставившая глубокий след в современном мире, не делает различий между культурами.

Сокровища христианской веры, хотя и находятся в тени современного общества потребления, реальны и неуничтожимы. Бог везде пребывает и всё наполняет Собою, верим мы в это или нет. Он не «продукт» нашей веры – Он основа для всего нашего бытия.

Я глубоко признателен за эту возможность поделиться тем, что было мне дано, и возблагодарить Господа, Который сохранил для нас истину – везде и навсегда. Пусть Он дарует нам общий голос, чтобы рассказать о пустоте мира без Бога и явить полноту Его всеблагой воли.

Протоиерей Стивен (Стефан) Фриман

Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, Иже везде сый и вся исполняяй, Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша.

Молитва Святому Духу

Глава 1 Очертания вселенной

Моё детство прошло в 1950–60-х годах на Юге США, в полусельской местности. Культура, в которой я вырос, была вполне однородной и цельной, сохраняла память о прошлом (зачастую довольно мрачном) и жила надеждой на будущее – на «Новом Юге». За исключением идеи процветания это будущее плохо поддавалось определению. Все вокруг уповали на благополучие. Культура моего детства отличалась религиозностью – точнее, она была протестантской, преимущественно баптистской. Вот та среда, в которой я впервые поверил в Бога. И хотя я примерно знал, в какого Бога верил, Его непосредственного присутствия в мире я не ощущал. Напротив, между тем Богом и почти всем, что меня окружало, существовал огромный разрыв.