Бог огня

Он ехал до станции, название которой Б. О. ни о чем не говорило. Как выяснилось, это оказался городок неподалеку от границы. Там Айвору предстояло встретить два грузовика с медным ломом, сопроводить до таможенного поста, утрясти формальности, а потом проследовать с ними на север, к морю, где эти гайки, трубы, проволоки и черт знает что еще погрузят в трюм и отправят в Швецию.

Ближе к вечеру они сходили перекусить в ресторан. Уселись за столик. Айвор оторвался от изучения меню, покосился налево, и Б. О. отметил, что в глазах его возник характерный блеск. Он обернулся. Наискосок от них сидела симпатичная девчушка с кукольным лицом, на котором выделялись пухлые губки. Она, заметно нервничая, поминутно их подкрашивала — губы и без того отливали булатной голубизной — и ерзала. В конце концов она выразительно и звонко щелкнула пальцами и подняла левую руку с зажатой между пальцами сигаретой — так в ресторане подзывают официанта. Официант, естественно, не появился.

— У дамы проблемы, — сказал Айвор. — Ей хочется курить. Но нет спичек.

— Я тебе как-нибудь потом расскажу, чего ей хочется, — заметил Б. О., доставая из кармана зажигалку и поднимаясь с места.

Девчушка сидела на краю банкетки, выставив в проход образцово-показательные ноги в черных чулках. С длиной юбки она что-то не рассчитала или, напротив, очень хорошо рассчитала, во всяком случае, когда девица закинула ногу на ногу и поднесла сигарету к губам в ожидании огонька, стал виден край чулка, хищно ухваченный застежкой, и полоска белоснежной кожи. Б. О. положил зажигалку на стол.

— Извини, но я не халдей. — Он изобразил пальцами копию ее призывного жеста. — Я этого языка не понимаю.

Девчонка надула губы. Он наклонился и пошлепал ее по ляжке:

— Простынешь… Тут сквозит от окна.

Она поймала его руку в тот момент, когда Б. О. собирался откланяться, и удержала на месте. Кожа над краем чулка была прохладна и шелковиста, но в руке чувствовалась твердость. Б. О. шепнул ей на ухо:

— Какого цвета у тебя белье?

— Черного, — нисколько не смутившись, отрапортовала девчонка.

— Не врешь? — прищурившись, спросил Б. О.

— Можешь сам убедиться, — вульгарно облизнувшись, с томным придыханием прошептала она.

— Хорошая мысль, — кивнул Б. О. — Заходи. Мы едем в соседнем вагоне. Третье купе.

«Я знаю», — чуть было не ляпнула девчушка, но вовремя прикусила язык. Она раздавила в пепельнице едва начатую сигарету и, призывно покачивая бедрами, двинулась к выходу из ресторана.

— Мне показалось, еще немного, и вы займетесь этим прямо здесь, — заметил Айвор. — Куй железо, не отходя от прилавка.

— От кассы… — поправил Б. О. — Я уже хотел было, но подумал, что у тебя пропадет аппетит.

— Выпьем, — предложил Айвор, — для разгона аппетита? Тут есть неплохой молдавский мускат.

Б. О. отрицательно покачал головой и покосился направо. Вазочка для салфеток была вставлена в ячеистую металлическую панель, привинченную к оконной раме, — столик трясся, вазочка издавала отвратительный дребезжащий звук. Б. О. переставил ее на стол.

— Я, пожалуй, тоже воздержусь, — согласился Айвор: — Будет трудная ночь. Бизнес есть бизнес. Вечно ходишь по острию каната.

— По острию бритвы, — с улыбкой поправил Б. О. — Или — по канату.

Насколько он успел заметить, на языке у попутчика вечно вертелись идиомы, которыми Айвор оперировал вольно, синтезируя из различных устойчивых выражений весьма забавные порой конструкции.

— Да? — удивился Айвор и принялся ковырять вилкой яичницу, справиться с которой было непросто: маленькая алюминиевая сковородка мало того что была отчаянно горяча, так еще и вертелась в разные стороны на тарелке. — Все стало так трудно… Особенно у вас в России. — Он в сердцах швырнул вилку на стол. — Даже поесть и то проблема.

— Ну, этого я бы не сказал, — возразил Б. О., вынул из кармана платок, сложил его вчетверо, ухватил край сковородки и наклонил ее; яичница медленно переползла через край на тарелку. — Приятного аппетита.

— И тебе.

Вернувшись из ресторана, Айвор взглянул на часы и начал собираться.

— Скоро мне на выход. Схожу к проводнику, узнаю, по расписанию ли мы идем.

Б. О. облокотился на столик и уставился в окно. Потом вспомнил, что под его полкой, в багажном ящике, лежит походная сумка Айвора.

Он поднял тяжелое ложе полки и тут же опустил его на место.

В проеме между ящиком для багажа и стенкой стоял черный кейс с наборным замком.

Он мог появиться тут только в течение часа, проведенного ими в ресторане, — до этого вдвоем они с Айвором из купе не выходили.

Впереди показалась тусклая россыпь огней какого-то поселка, поезд начал притормаживать. В купе ввалился Айвор.

— Ну все, я пошел, — торопливо попрощался он и уже было вышагнул из купе, но вдруг остановился, обернулся: — Что с тобой? У тебя лица нет.

— На тебе лица нет, — поправил Б. О., интонационно нагружая старт фразы. — Ни пуха ни пера.

— К черту…

— Вот это ты правильно усвоил.