Бог пива

– Оболгать там, объемелить, – продолжал монотонно костерить демонов демон, загибая в такт словам пальцы с длиннющими, завивающимися в спираль ногтями, – облапошить, объюлить, обездолить и обделать, а потом объегозить…

– Хватит! – крикнул Крыс, зажимая уши, – это перечисление уже достало!

– Молоденький ты еще, – укоризненно сообщил Крысу демон, взял в костлявые руки клюку и перетянул Крыса по хребту, – и сопливый детинушка. Перебил старикашечку древнего, получай же за это по спинушке!

– Без рукоприкладства попрошу, – поморщилась Елена, – что еще за новости! На Земле, в присутствии богов! На Небо захотел?

– А имею такое я правушко, – не испугался демон, – так что нечего личиком морщиться. Я ведь тут не по собственной воленьке, я тут – дедушка, посланный боженькой! Задержи, говорил мене Торушка, ты нам Бьорнушку этого Толстого, дисциплинушку всю нарушавшего, на законники наши плюющего, да до моего появленьица…

– Это мы и без тебя поняли, – сказал я. – Выпить хочешь?

– С удовольствием да привеликоньким, – прошамкал демон, – но на службушке вроде нельзятеньки. Вот пожалуй к нам в Ямушки Черные – там отпразднуем это мы делушко, там мы выпьем с тобою за встреченьку…

– Невеселая служба, – сказал я, – тем более я пока в Ямы не собираюсь. Как прикажешь тебя называть?

– Ишь, какой толстячок любопытненький, – забеспокоился демон, – назову я ему свое имечко, а он будет меня призыватенькать, по нуждишке ли там аль без повода! Сам ты в Ямушки можешь не хотенькать, да приговорчик-то должен исполниться, коль подписан самим он Верховненьким! Познакомимся в Ямушках ближе мы, поглядим на твое исправленьице… Пока кличь меня, Бьорнушка, Лысеньким, ну а я тебя буду Плешивеньким. Потому как обидное прозвище, неприятное демону, – «Лысенький»!

– Не нравится мне он, – сказал Крыс, демонстративно заряжая арбалет, – хамит непрестанно, дерется, да и вообще…

– Ох, и прав ты, внучочек носатенький, – охотно согласился демон, – я и сам себе малость обрыдленький! Мое горюшко я, наказаньице, за грешки окаянные прошлые… К вам вопросишко есть один важненький. Здесь Агушенька вроде бы водится, симпатичненький зверик зубастенький… Как же вышло, что он вас не слопанькал?

– Так и вышло, – с законной гордостью сообщил Маленький Дик. – Дали ему по башке – и в землю!

– Да, зажилен на свете я беленьком, коль творятся такие делишечки, и пора мне уже на погостушко! – расхныкался демон. Обильно полившиеся старческие слезы он размазывал по лицу с помощью бороды, вероятно, за неимением носового платка; в бороду же и сморкался. – Разложились чудовищно нравики, у народца такие манерушки – по башочке чуть что и в землишечку! Погубили зверюшку Агушеньку и теперь злодеяньицем хвастают…

– Молчать! – гаркнул Дик. – Заткнись, сволочь, иначе я за себя не ручаюсь!

– Агушоночек ты ненаглядненький, – вконец расклеившийся демон молчать не собирался, – на кого ж ты покинул нас, родненький, сиротинушек безутешненьких…

– Не надо обобщать! – топнула ногой Елена. – Я лично себя «безутешненькой» не чувствую! И со всеми попавшимися мне Агу и впредь намерена поступать соответственно!

– Геноцидиком что-то повеяло, – демон перестал хныкать и пристально уставился на Елену, – и тотальненьким уничтоженьицем. Их, Агушечек, мало осталося, два десяточка только в природушке. Вымирают бедняжки Агушеньки, а в невольке – не размножаются. Что-то скажет советик наш демонский о намереньях кровожадненьких столь смазливой, но глупой богинюшки?

Задохнувшаяся от возмущения, Елена зашарила руками в поисках чего-нибудь тяжелого. Нащупав серебряную пудреницу, мой подарок, Елена запулила ею в демона. Пудреница с глухим стуком ударила мерзавца в лоб и отскочила, не причинив заметного вреда.

– Нападеньице при свидетелях, – продолжая нагло пялиться на Ленку, глубокомысленно констатировал демон, потирая лоб, – с нанесеньицем тяжких увечьишек. Отягченное трезвым расчетиком и подлючестью бабской циничненькой. На пять годиков Ямушек Черненьких, али восемь, потянет деяньице, ежель выступлю я с заявленьицем и судишка над стервочкой стребую!

– Какое бы на тебя заклятие повесить? – спросил я. – Может, подскажешь, что больше всего не любишь?

– Не хочу твоего я заклятьица, все согласен решить полюбовненько, – замахал руками демон. – Коль согласна на это красавица, заработать есть способ прощеньице, я забуду про лобик зашибленький. Прогуляемся в лесик ближайшенький? Стосковался без ласочки женщинок я за годушки одинокие…