Бог пива

– Хорошо! – ледяным тоном заявила Елена. – Уж я-то тебя в покое оставлю, не волнуйся! Будем думать по отдельности! И хотеть – тоже по отдельности! Впрочем, тебе и недолго осталось, все равно Росомаха сейчас прирежет… И очень хорошо, и правильно!

Я чуть не сказал, что мы и так всегда думали по отдельности, но удержался. Незачем. Она просто за меня боится, вот и несет ерунду с перепугу.

– Я все-таки попробую остаться собой, – сказал я вместо этого. – Ну, а как там с Росомахой выйдет – это еще неизвестно. Не надо меня заранее хоронить, малыш.

– Правильно, – неожиданно встрял Крыс, – пора подраться, сколько можно бегать. Пускай приходит, я тоже не прочь к нему поближе подобраться!

– Хватит молоть чушь! – оборвал Верховный. – Время. Ты решил окончательно, Бьорн?

– Я решил окончательно, – ответил я. – Наши проблемы с Росомахой – это наши проблемы с Росомахой. Я не нуждаюсь ни в чьем покровительстве и ни в чьей помощи. Оставите ли вы меня в покое, если я с ним разберусь? Иначе после Росомахи я буду драться с вами!

– Страсти какие, – сказал Верховный, – ты так не пужай!

– Со мной чуть нарушение речи не сделалось, – поддержал руководящую шутку Россум, – именуемое заиканием!

– Не вижу ничего смешного, коллеги, – сказал Учитель. – Кажется, я сильно в тебе ошибался, Бьорн Толстый Нидкурляндский. Убей Ларса, и ты докажешь свое право на самостоятельность.

– Да ничего он не докажет, – Верховный удивленно посмотрел на Учителя, – хотя… Для начала, конечно, будет неплохо, мы и все так… Да ему никогда не справиться с богом войны, о чем вы толкуете! Он же хлюпик, падающий в обморок при виде вражеской крови… Ставлю тысячу золотых против одного – на Ларса!

Победный марш приблизился и гремел теперь с такой силой, что разговаривающим приходилось его перекрикивать.

– Принимаю! – крикнул Тор. – Бог виноделия не так прост, как прикидывается! Посмотрите, что он со мной сотворил! Обратите внимание, во сне, даже не потрудившись проснуться! Я к нему кузнечиком пробрался, все по инструкции, так он меня! Ух, как он меня! Я уж думал, сейчас каблуком – и в лепешку!..

Марш взревел с новой силой, и на поляну плавной кошачьей походкой выскользнул Росомаха. В кустах за ним сгрудились умудрившиеся не отстать от Росомахи спутники, всего их было человек десять. Преобладали морпехи в пропыленных бескозырках, но было и трое старых знакомых – под адмирал барон Буд, контуперы Острый Топор и Ухо Дятла.

Росомаха остановился в нескольких шагах от меня, видимо оценивая обстановку.

Осунувшееся мужественное лицо бога войны было сосредоточено, стальные глаза следили за малейшим моим движением, мускулистые руки покоились, сложенные, на груди. Образец концентрации, готовый к любым неожиданностям, Росомаха не спешил хвататься за меч. Мрачная туча, словно гигантский плащ, колыхалась за спиной бога войны, неотвратимо, но медленно, не спеша, охватывая нас со всех сторон. Как-то само собой получилось, что все посторонились, и мы с Росомахой остались лицом к лицу, разделенные пятью метрами вытоптанной травы. Туча ослепительно раскололась целой цепью шикарных ветвистых молний, ослепляя, заливая давящим, физически ощутимым неживым светом. Лихой ветер резанул по лицу, высекая слезы.

Откуда-то сбоку к Росомахе метнулся Крыс, бог войны отнял одну из рук от груди и неторопливо развернул открытой ладонью навстречу неугомонному бандиту; Крыс нелепо распластался в воздухе, нарвавшись на невидимую стену, медленно сполз по этой невидимой стене вниз и откатился в сторону, держась за ребра.

– За мной право сразиться с наложившим заклятие, – спокойным баритоном произнес Росомаха, и, несмотря на рев марша, его было прекрасно слышно.

К лязгу тарелок и ликованию труб теперь примешивался нескончаемый раскат грома, вполне разборчиво грохочущего одно и то же слово: «Победа! Победа! Победа!»

– А ты неплохо подготовился! – проорал я, срывая голос и все равно почти не слыша себя. – Знал, что сегодня догонишь? Ну, давай сразимся!

– Молодец, – сказал Ларс, – я думал, ты струсишь в последний момент. За Верховным спрячешься.

– Не дождешься! – крикнул я. – Смотри сам не струсь!

– Стойте! – Елена снова подскочила ко мне. – Бьорн, ради меня! Умоляю, не надо!

Я промолчал.

– У-у, – провыла Елена, отчаянно колотя меня по груди твердыми кулачками, – упрямый баран! Я тебя когда-нибудь сама убью! Верховный, немедленно остановите их!

Началось, подумал я, не зная, что предпринять: то ли попытаться успокоить любимую – успокоил один такой! – то ли готовиться к драке… Росомаха благородно ждал, ничем не проявляя нетерпения. Он, похоже, был уверен в себе.

– Не вижу необходимости! – крикнул Верховный. – Зато вижу, что вы мешаете Бьорну подготовиться к поединку, прекраснейшая!

– Заступитесь за Бьорна, он нужен Небу! – крикнула Елена. – Он картины оживающие рисовать умеет! Как Ила Маз!

– Вспомните, каких бед натворили нарисованные Илой чудовища! – крикнул Верховный. – И предоставьте мне самому решать, что в интересах Неба, а что – нет!

– Бьорн не станет рисовать чудовищ! – крикнула Елена.