Бог после шести

— А как же иначе? Чем еще похвастаться девушке? Вот только ты на меня внимания не обращаешь. — Таня снова засмеялась, сверкнула белыми крепкими зубами, стрельнула озорными глазами, взмахнула черными ресницами, короче, проделала серию мелких ослепительных движений, от которых у Виктора зарябило в глазах, и он, опустив голову, присел за стол допивать чай.

— Не могу я на тебя обращать внимание, Танька! — сказал он. — Я тебя еще в третьем классе за волосы таскал, а в десятом ты мне шею расцарапала и я тебе синяк на руке посадил, не забыла?

— Как забыть, я до сих пор вынашиваю план мести. Вот погоди, будет у тебя черная пятница.

— Да ты присядь, чайку-то попей, — вмешалась Анна Петровна. — Что все на одной ноге скачешь, как стрекоза какая-нибудь неустроенная?

— Нет, не хочу. Стоя — оно быстрей. Я тороплюсь. Дел куча, я их успеваю делать только потому, что тороплюсь. Все удивляются: ты, говорят, Танька, двужильная. А я ничего. Сегодня четыре часа спала, но все успела. Бассейн, гимнастика, библиотека, зачет, венок, крематорий. Витька у меня последний…

— Господи, крематорий? С чего это? — Брови Анны Петровны приподнялись.

— У моей подруги отец умер, я венок организовывала. И в крематории побыла. На поминках не осталась, не люблю этого варварства… Вить, у меня дело есть.

— Изложи в письменной форме — я больше тысячи слов в минуту на слух не воспринимаю.

— Нет, кроме шуток. Ты где встречаешь Новый год?

— Еще не думал. Где-нибудь встречу. А что? Таня улыбнулась и обратилась к Анне Петровне:

— Тетя Аня, есть предложение встретить Новый год на вашей старой даче. Как вы на это посмотрите?

Анна Петровна осторожно сказала:

— Что ж, это можно… Сейчас, говорят, многие так делают. А компания откуда?

— Замечательные люди! Мои знакомые. Умные, веселые, оригинальные, очень забавные человечки. Художники, поэты. Дело за Витей. Может, у него другие планы?

Анна Петровна насторожилась:

— У тебя, Танюша, все замечательные. Смотри, налетишь на такую замечательность — костей не соберешь.

Девушка тряхнула головой:

— Меня бог бережет. Все удивляются, как я умею из передряг выходить. Я вам не рассказывала о своей поездке на юг? Это было что-то потрясающее, я вам потом расскажу, не при Вите: ему вредно такие вещи слушать, он у нас еще маленький.

— Если у тебя нет ничего определенного, Витенька, то почему бы вам не встретить Новый год вместе с Таней? Знаете вы друг друга столько лет, а все поврозь ходите, как чужие.

Над Анной Петровной дамокловым мечом висела тень грядущей невестки. Мать Виктора была женщиной несколько старомодной, из потомственной рабочей семьи, где раз навсегда определенные жизненные ценности вроде честного труда, верности семейному долгу не подлежали пересмотру. То, что она слышала о современных девицах, повергало ее в смятение. Соседки и приятельницы поставляли Анне Петровне информацию, рождавшую тревогу и неприязнь. “Попадется какая-нибудь такая, погубит парня, — думалось Анне Петровне. — Уж лучше Татьяна. Хоть и раздрызганная малость, но зато честная и добрая, а главное — открытая. Все, что с ней ни случится, расскажет и совета еще попросит. Не таится, своя”.

Странное дело эти материнские рассуждения.

— У меня нет ничего определенного, — сказал Витя, — но ты что-то рано начала готовиться к Новому году. Еще больше недели впереди.

— В том-то и дело! — встрепенулась девушка. — Времени мало. Приготовиться надо. Это будет не обычная встреча. Ребята должны кое-что сделать. Им надо на месте осмотреться.

— Что они там собираются готовить? — настороженно спросила Анна Петровна.

— Пока тайна. Но, думаю, будет здорово! Это такие головы! Я им так и сказала прямо, что будет замечательно, если они сами займутся подготовкой праздника.

Все помолчали.

— Ну что ж, пожалуй, — подумав, сказала Анна Петровна. — Все равно дача пустует. Только смотрите, с огнем осторожней.

— Вы же меня знаете! — воскликнула Таня.

— Да, именно это нас и настораживает, — засмеялся Виктор. — А впрочем, я тоже согласен. В принципе давай. Повеселимся на даче, под покровом звездного неба.

Таня поблагодарила, стала суетливо прощаться. Виктор, торопливо доев картошку, увязался ее провожать. Нужно было использовать все до конца. Разговор с матерью откладывался до лучших времен.

* * *

Совсем другие разговоры вершились в тот же час на дальнем от Виктора и Тани расстоянии. Плоская шаткая тень высокого человека колебалась на покрытой ковром стене, как бы оттеняя смиренную неподвижность собеседника.

— И понял я, брат, что для борьбы нужно новое оружие. И я нашел это оружие.

— Вы много работаете, дорогой брат.

— Я много работаю. Я работаю всю свою жизнь. Я работаю каждый день, и я нахожу то, что надо. Я нашел новое оружие, хотя оно и оказалось старым, как мир.

— Позвольте полюбопытствовать, в чем вы видите это оружие?

Голос собеседника высок, сам собеседник сер, лишь глазки его в полутьме блестят настороженно и чуть враждебно.