Бог примет всех

Нина внимательно посмотрела на отца. Таким беспомощным и растерянным она его еще не видела. Иван Ильич, словно заведенный кем-то болванчик, молча, ходил по комнате из угла в угол. Она всегда ждала в будущем самого лучшего, но теперь вдруг ей пришла в голову мысль: ведь правда, начнут там разбираться, — узнают, что отец сбежал из ЧК, здесь и бывшая соседка не поможет, вон она как этих двоих, без суда и следствия. У нее похолодело в душе. Все скрывали друг от друга ужас, тайна подавливавший сердце.

В дверь без стука вошел почтальон. По-хозяйски окинув зал, он остановил свой взгляд на Иване Ильиче.

— Что не идете? Все уж собрались, одного вас ждут. Если не хотите неприятностей, собирайтесь. Приказано вас привести.

Нина властно ответила:

— Это все? Тогда можете идти. Мы сейчас выходим.

Почтальон помялся у двери и зло ответил:

— Это вы бросьте, барышня. Сейчас господ нет. Поскорее велели вам двигаться. Понятно?

Почтальон вышел из дома и в сердцах хлопнул дверью.

— Ну, Анечка, давай прощаться. Увидимся ли еще или нет, один Бог знает. Прости, что не так.

Он улыбнулся и раскрыл свои объятия жене. Анна Ивановна всхлипнула и прижалась всем телом к нему. Посмотрев на нее, он снял со своего пальца обручальное кольцо и протянул его плачущей жене. Та испугано отшатнулась от него в сторону:

— Ванечка! Что это ты! Зачем мне твое кольцо? Ведь это…. Это только у покойников берут!

— Извини. Может быть, так надо!

Она промолчала и снова бросилась к нему на шею. В дверь снова заглянул почтальон.

— Вы что меня не поняли? — Грозно произнес почтальон и поправил ремень берданки, которая все также висела у него за спиной.

Иван Ильич оторвал от себя супругу и, взяв вещевой мешок, вышел из дома.

***

Евгений лежал на охапке соломы, которую ему принес его ординарец. Вечер выдался довольно прохладным, и он для того, чтобы не замерзнуть, укрылся буркой. Недалеко от него спал подъесаул, положив под голову седло. Где-то недалеко слышались голоса казаков, находившихся в боевом охранении. Северный ветер гнал по небу обрывки облаков. Варшавский, уже в который раз вспоминал свой разговор с командиром полка.

….. Полковник Никонов оторвал свой взгляд от карты и посмотрел на вошедшего в кабинет поручика Варшавского. Штаб полка размещался в этом доме вот уже третьи сутки. Бывшие хозяева побросали все свое имущество и спешно выехали в Крым, в надежде перебраться заграницу.

— Что у вас, поручик? — спросил его полковник.

— Вчера вечером вы обмолвились о вылазке в тыл красных. Я и мои люди готовы выполнить это поручение.

Полковник удивленно посмотрел на Евгения, словно не понимая, о чем говорит этот молодой офицер.

— Вы представляете всю опасность этой вылазки. Если, что-то произойдет, мы не в силах будем оказать вам, хоть какую-то помощь. Вы это понимаете, поручик?

— Так точно, господин полковник. Я и мои люди готовы выполнить это задание. Вы знаете, у меня есть опыт борьбы с красными и моя группа уже неоднократно громила их тылы.

— Поручик, но с красными можно бороться и здесь. Я готов дать вам батальон, вот и боритесь.

— Господин полковник! Разве кто-то из нашего командования отменял тактику партизанской войны Дениса Давыдова. Красные, опьяненные успехами на фронте, забыли об охране своих тылов, они сейчас практически не защищены. Вот по ним я и хочу ударить.

— Варшавский! Скажите, чем вызвано ваше решение? Сейчас, когда положение армии желает лучшего, и каждый здравомыслящий человек стремится каким-либо образом сохранить свою жизнь, вы добровольно желаете принять участие в этом непростом рейде. Вы думаете, что обязательно вернетесь обратно?

Поручик улыбнулся.

— Я уверен в этом, господин полковник. У меня с красными свои счеты. Они лишили меня не только дома, но счастья в личной жизни. Это одно, а другое, какая разница, где погибать, там или здесь. Я хорошо знаю, что меня ожидает в случае пленения, поэтому я в плен не сдамся.

Полковник снова удивленно посмотрел на поручика.

— Вам не кажется, Варшавский, что вы втягиваетесь в жизненно опасную авантюру.

Евгений усмехнулся.

— Господин полковник! Я не один в своем стремлении пройтись по тылам красных. Сейчас они опьянены успехами на фронте и наверняка, уже считают, что война закончена. У меня был подобный рейд в тыл красной армии в 1919 году.

— Хорошо. Я не против вашего рейда…

Варшавский щелкнул каблуками и вышел из кабинета. Заметив ординарца, Евгений приказал ему собрать офицеров отряда. Вскоре все собрались в его небольшой комнате.

— Господа, сегодня в ночь выступаем. Подготовьте людей, рейд будет не из легких. Скажу честно, что не все вернуться из него, поэтому отберите лишь добровольцев, хочу быть уверенным с теми с кем пойду в рейд. У кого какие вопросы, господа офицеры? Если вопросов нет, выступаем через час.

Офицеры, молча, разошлись, оставив Варшавского одного. Он взял лист бумаги и сев за стол, начал писать письмо своим родителям. Написав полстраницы, он неожиданно смял его и бросил в корзину для мусора. Еще месяц назад, поселок в котором проживали родителя Евгения перешел в руки красных.

***