Бог Разрушения (ЛП)

— О? — он поднимает бровь. — Я и не подозревал, что у тебя есть какие-то извращения, ты непослушная, непослушная девчонка. Однако я отказываюсь, поскольку слишком доминантен, чтобы когда-либо быть чьим-либо рабом, включая самого дьявола. Я бы предпочел связывать женщин ремнями, пока трахаю их до полусмерти.

— Я не имела в виду секс, ты, извращенец. Я имела в виду, что тебе придется делать все, что я тебе скажу, и служить мне, пока я не буду довольна.

— Как долго?

— Неделя.

— Хм. Договорились.

— Твоя королева мертва, и ты тоже, — я съедаю первую из двух пешек, защищающих его короля. Еще один ход, и ему конец.

Конечно, он сдвинет своего короля, но тогда мой слон загонит его в угол. Со всех сторон, все кончено.

Раздражающая ухмылка Лэндона остается на месте, когда он передвигает эту чертову ладью прямо рядом с моим королем и вне досягаемости моих ферзя и слона.

— Шах и мат.

Я смотрю на доску, отказываясь верить увиденному.

Этого не может быть.

— Ты думала, что принести в жертву королеву было кощунством, но ты забыла важный анекдот. Работа королевы – умереть ради короля.

Я свирепо смотрю на него. Как он мог быть таким ненавистным, даже когда говорил о шахматах?

— Итак. Не хочешь рассказать поподробнее о своих извращениях?

— Я пошутила. У меня нет никаких извращений, — я улыбаюсь в ответ, сопоставляя его энергию психопата со своей дикой и решительной.

— Не смеши меня. Тебе понравилось, что на тебя напали в темноте и ты подавилась моим членом, так что это означает, что в тебе есть склонность к подчинению. Одно извращение есть, будут еще, — он подпирает голову кулаком. — Не стесняйся. Я не кусаюсь.

— Ты хочешь, чтобы я в это поверила?

— Прекрасно. Я не кусаюсь вне секса.

Извращенный мудак.

Я занята тем, что переставляю шахматные фигуры. Что, черт возьми, я должна сказать в этой ситуации? Он не из тех, кто удовлетворится полуправдой, а я точно не могу признаться, что я девственница, потому что тогда он, возможно, станет более настойчивым в своих правах на меня.

Или, что еще хуже, он будет издеваться надо мной из-за того, что я такая скрытная ханжа, поскольку он, вероятно, потерял девственность, когда у него впервые встал член.

— Ты далеко не невинна, — сухо комментирует он. — У тебя, должно быть, была доля болезненно заурядных членов – проблема, которую, кстати, решит мой член, так что давай послушаем, что тебе нравится, когда ты раздвигаешь ноги?

— Миссионерская поза.

— Слишком ванильно для того, кто совсем не ванильный.

— Ну, мне нравятся простые вещи и заботливые любовники. Прости, что мои извращения не такие захватывающие, как твой обширный опыт.

— Вот почему мы должны это исправить. Ты отчаянно нуждаешься в возбуждении, которое приходит с неизвестностью. Секс должен быть веселым развлечением, а не скучной технической задачей, — он прищуривает глаза, как будто видит меня впервые.

Я пристально смотрю в ответ, хотя внутри у меня все переворачивается. О чем он сейчас думает? Он не мог догадаться, что единственное, что я знаю о сексе – это несколько порнофильмов.

Да, мне было любопытно, но не настолько, чтобы отдаться первому парню, который постучался в мою дверь.

— На что ты смотришь? — я показываю.

— Я пытаюсь придумать эксперименты, которые мы можем провести, чтобы определить твои возможные извращения. Для начала… — он замолкает. — Разденься. Оставь только ботинки.

— Нет, спасибо, — показываю я, хотя чувствую, как горят мои щеки.

— Не будь ханжой. Мы уже видели друг друга полуголыми.

— Опыт, которого я не пожелала бы и злейшему врагу.

В одну секунду он сидит неторопливо, как лев в своем логове, а в следующую – уже на мне. Все происходит в одно мгновение, и я даже не успеваю заметить, как он нависает над моим креслом. Одна его рука ложится на подлокотник, а другая плотно обхватывает мое горло.

Кислород иссякает в моих легких, и я хватаю ртом несуществующий воздух.

— Кажется, ты не понимаешь ситуацию, Мия. Моему терпению есть предел, и я не ценю болтливых соплячек, — его большой палец нажимает на точку моего пульса. — Но, возможно, это тоже часть твоих извращенных наклонностей. Тебе нравится, когда у тебя силой отнимают контроль, не так ли? Тебе нравится, когда ты не можешь думать о том, что и как произойдет. Ты предпочитаешь просто быть рядом, как тогда, когда твоя маленькая тугая киска смазывала мои пальцы.

Он ослабляет руку настолько, чтобы дать мне возможность вздохнуть, но не настолько, чтобы я могла ударить его по яйцам.