Читаем Бог. Религия. Священники. Верующие и атеисты полностью

К сообщениям современных Евангелий об Иисусе Христе нельзя подходить с научной меркой из-за трех следующих соображений: 1. Евангельские рассказы об Иисусе Христе наполнены сообщениями о Его чудесах. Наука же не имеет никакого дела с чудесами то ли в силу их, чудес, отсутствия, то ли в силу недоступности сущности чудес для научного постижения. 2. Евангельские рассказы об Иисусе Христе крайне противоречивы. На их основании никак нельзя создать любой цельный образ главного героя евангельских рассказов, однозначно определить хотя бы главное ядро его вероучения. 3. Евангельские рассказы об Иисусе Христе никак не вкладываются в географические, исторические, религиозные, народнобытовые особенности население Палестины, Галилеи, Иерусалима; в их религиозно-догматические взгляды и религиозную обрядность начала нашей эры. Описанные в евангелиях места, люди, религия, обстоятельства, в которых евангелисты размещают своего Иисуса, в большинстве своем нигде в реальной действительности не существовали.

Как высохшее дерево боится огня, так религия боится логики, доказательств… Здравый смысл мешает религии вбивать в головы людей ложное учение. Вот почему религия и восстает против здравомыслия… Здравого ума религия не выносит, ибо он, прежде всего, вскрывает нелепости религиозного учения.

Канонизованная той или иной религией мораль стала моралью вчерашней, прошлого времени, которая не соответствовала моральным потребностям и моральному состоянию общества настоящего, потребам сегодняшнего дня… Религии, возникавшие в давние времена, именем бога или именем своих основателей освящали ту мораль, которая господствовала в том обществе. К примеру, знаменитая Нагорная проповедь Иисуса Христа освящает рабовладельческую мораль, чтобы верующие под обещания блаженства в загробном мире любили господ своих, терпели их издевательства над собой.

Когда мы говорим о благотворном влиянии религии на моральное воспитание, не надо забывать, что эта мораль мало воздействует на самих проповедников религии. Среди них не меньше, к примеру, а больше бытового аморализма, чем среди тех верующих, которых они воспитывают.

Когда человек перестал верить в мнимого Бога, это вовсе не значит, что он перестал верить во все. Нет, он начал верить во все действительное в окружающем его мире.

Когда я вижу толпы, молитвенно внимающие божественным благоглупостям патриарха Гундяева Кирилла, меня молча душит отчаянный возглас: "Холуи! Боже мой, боже мой… — Холуи!!". Ил? Ил?! Лама Савахвани?! (Псалом 21:2; Матфея 27:46; Марка 15:34).

Конституции стран, возникших на развалинах СССР, как и Конституции демократических стран, на которых равняются наши власти предержащие, юридически обеспечивает достаточные права на свободу совести. Но у нас все это де-юре, на бумаге, но никак не де-факто, фактически на деле. У нас узурпировавшие власть народа правители, во-первых, публично, без зазрения совести, поддерживают, насаждают религию и сопутствующее ей мракобесие. Во-вторых, они закрыли все щели для просветов в общественном мнении здравого смысла по поводу всей этой сверхъестественной и неестественной чертовщины. И, наконец, в-третьих, они ничтоже сумняшеся, запросто и походя, оскорбляют религиозные чувства тех же верующих. В России власти юридически признали полноправными и достойными уважения верующих только четырех конфессий: православных Московской патриархии, верующих ислама, буддизма да иудаизма. Остальные верующие, в том числе православные не Московской патриархии (старообрядцы, Русской автономной православной церкви, Заграничной православной церкви), фактически и даже юридически считаются верующими второсте-пенного сорта. На государственный уровень подняты православные праздники. Публично пропагандируются паломничества и моления государственных мужей высочайшего ранга в православных святынях… И ни разу не подумают эти мнимо верующие правители, что навязываемые ими законы унижают гражданский статус, оскорбляют религиозные чувства верующих других.

Любовь есть чувство, а не Божество. (Перефразирование лозунга на стене молитвенного дома баптистов: "Бог есть любовь". -1 Иоанна 4:8,16)

Люди, для которых есть Господин на небе, всегда будут рабами на земле. Никто из них не знает Бога. Верующий человек не знает Бога (Богословы доказательно внушили ему, что Бог превосходит способности нашего знания и познания), но слепо верит в его существование. Агностик не знает Бога (-Он не знает, что это такое и о чём идёт речь), но воздерживается как от утверждения о существовании Бога, так и от отрицания существования Бога. Атеист не знает Бога (Нельзя знать то, чего нет) и убедительно доказывает, что Бог не существует, существование Бога даже не предвидится!

Может ли из религии быть что-либо доброе?

Молитесь и поклоняйтесь мне, непрестанно хвалите меня, в противном случае я буду беспощадно и непрестанно мучить всех и каждого на этом свете и на том. Я — Бог добрый, а поэтому слушайтесь меня.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хор из одного человека. К 100-летию Энтони Бёрджесса
Хор из одного человека. К 100-летию Энтони Бёрджесса

Во вступительной заметке «В тени "Заводного апельсина"» составитель специального номера, критик и филолог Николай Мельников пишет, среди прочего, что предлагаемые вниманию читателя роман «Право на ответ» и рассказ «Встреча в Вальядолиде» по своим художественным достоинствам не уступают знаменитому «Заводному апельсину», снискавшему автору мировую известность благодаря экранизации, и что Энтони Бёрджесс (1917–1993), «из тех писателей, кто проигрывает в "Полном собрании сочинений" и выигрывает в "Избранном"…»,«ИЛ» надеется внести свою скромную лепту в русское избранное выдающегося английского писателя.Итак, роман «Право на ответ» (1960) в переводе Елены Калявиной. Главный герой — повидавший виды средний руки бизнесмен, бывающий на родине, в провинциальном английском городке, лишь от случая к случаю. В очередной такой приезд герой становится свидетелем, а постепенно и участником трагикомических событий, замешанных на игре в адюльтер, в которую поначалу вовлечены две супружеские пары. Роман написан с юмором, самым непринужденным: «За месяц моего отсутствия отец состарился больше, чем на месяц…»В рассказе «Встреча в Вальядолиде» описывается вымышленное знакомство Сервантеса с Шекспиром, оказавшимся в Испании с театральной труппой, чьи гастроли были приурочены к заключению мирного договора между Британией и Испанией. Перевод А. Авербуха. Два гения были современниками, и желание познакомить их, хотя бы и спустя 400 лет вполне понятно. Вот, например, несколько строк из стихотворения В. Набокова «Шекспир»:                                      …Мне охота              воображать, что, может быть, смешной              и ласковый создатель Дон Кихота              беседовал с тобою — невзначай…В рубрике «Документальная проза» — фрагмент автобиографии Энтони Бёрджесса «Твое время прошло» в переводе Валерии Бернацкой. Этой исповеди веришь, не только потому, что автор признается в слабостях, которые принято скрывать, но и потому что на каждой странице воспоминаний — работа, работа, работа, а праздность, кажется, перекочевала на страницы многочисленных сочинений писателя. Впрочем, описана и короткая туристическая поездка с женой в СССР, и впечатления Энтони Бёрджесса от нашего отечества, как говорится, суровы, но справедливы.В рубрике «Статьи, эссе» перед нами Э. Бёрджесс-эссеист. В очерке «Успех» (перевод Виктора Голышева) писатель строго судит успех вообще и собственный в частности: «Успех — это подобие смертного приговора», «… успех вызывает депрессию», «Если что и открыл мне успех — то размеры моей неудачи». Так же любопытны по мысли и языку эссе «Британский характер» (перевод В. Голышева) и приуроченная к круглой дате со дня смерти статьи английского классика статья «Джеймс Джойс: пятьдесят лет спустя» (перевод Анны Курт).Рубрика «Интервью». «Исследуя закоулки сознания» — так называется большое, содержательное и немного сердитое интервью Энтони Бёрджесса Джону Каллинэну в переводе Светланы Силаковой. Вот несколько цитат из него, чтобы дать представление о тональности монолога: «Писал я много, потому что платили мне мало»; «Приемы Джойса невозможно применять, не будучи Джойсом. Техника неотделима от материала»; «Все мои романы… задуманы, можно сказать, как серьезные развлечения…»; «Литература ищет правду, а правда и добродетель — разные вещи»; «Все, что мы можем делать — это беспрерывно досаждать своему правительству… взять недоверчивость за обычай». И, наконец: «…если бы у меня завелось достаточно денег, я на следующий же день бросил бы литературу».В рубрике «Писатель в зеркале критики» — хвалебные и бранные отклики видных английских и американских авторов на сочинения Энтони Бёрджесса.Гренвилл Хикс, Питер Акройд, Мартин Эмис, Пол Теру, Анатоль Бруайар в переводе Николая Мельникова, и Гор Видал в переводе Валерии Бернацкой.А в заключение номера — «Среди книг с Энтони Бёрджессом». Три рецензии: на роман Джона Барта «Козлоюноша», на монографию Эндрю Филда «Набоков: его жизнь в искусстве» и на роман Уильяма Берроуза «Города красной ночи». Перевод Анны Курт.Иностранная литература, 2017 № 02

Николай Георгиевич Мельников , Энтони Берджесс

Критика