Бог с нами, братья!

Через десять минут я с нашими бойцами был на месте. Картина была жутковатая. В небольшом углублении между валунами лежало тело моджахеда, развороченное взрывами двух ручных гранат. В трёх метрах от него в неестественных позах лежали двое солдат взвода обеспечения без признаков жизни. Чуть дальше сидел раненый третий, откинувшись спиной на скалу. С ним уже работал санитар взвода. Наш Гном, быстро оценив характер ранений, сразу наложил жгут на плечо правой руки раненого. Тот был в сознании и орал в голос, закатывая от боли и страха глаза, видно укол промедола ещё не подействовал. Рядом стоял, с лицом белее ватмана, старший лейтенант Чалый. Он неотрывно смотрел на убитых солдат и нервно терзал свою выцветшую кепку. К раненому подошёл Боцман и, положив ему на голову свою большую тяжёлую ладонь, глядя солдату в глаза, громко сказал, чётко выговаривая слова:

— Боец! Хорош истерить, как на похоронах у Брежнева, ей богу! Звук потише сделай. Какого хрена побежали?

Боец неожиданно замолчал, дёрнул головой, посмотрел в сторону убитых товарищей и, всхлипнув, промямлил:

— Хотели перед дембелем медали заработать, товарищ прапорщик.

— Старший прапорщик, задница! Ты что мелешь, собака? Какие медали? — рванул за чуб раненого Боцман.

— Ой, та больно, дядько! Мыкола Данько казав, що у «духа» патроны закинчились. Давайте, говорит, его живым возьмём. На дембель наградят усих трёх. А то два года в Афгане, а наград нет… Дома ж спросят. Ну, и побежали, — заныл опять тоненьким голоском несостоявшийся герой.

Стало всё понятно. Красный проверил, магазин у снайперской винтовки душмана действительно был пуст. Снайпер был окружён, от того очень нервничал и стрелял крайне плохо. Нашим парням ещё повезло, что перед ними был стрелок не очень высокой квалификации. Видно, к тому же он был ранен, то есть ему было не уйти однозначно. И душман принял решение… Как там? Русские не сдаются? Значит, не одни русские. Получается, что и пуштуны…

Наши «герои» тоже приняли решение. Им по зарез нужны были медальки. Ну, а как же? Встречай село своих героев, встречайте, батько, сыновей! Слава Украине! Героям слава! Медальки то они заработали, только вот с цинковыми гробами в придачу. Жалко дураков.

Подошёл Красный, у него в руках была снайперская винтовка моджахеда. Не повреждённая.

— Командир, разреши с собой взять. Занятная «плётка». Итальянская «Беретта». Новая, на клейме — прошлый год выпуска. Я такую ещё в руки не брал. На базу приедем, в оружейке закроюсь и всю винтовку до винтика разберу. Кстати, на прикладе девять рисок. Одна свежая.

— Бери. Потом отчитаемся, как за трофей. Оптика, вижу, серьёзная. А, что до рисок… можно ему ещё две нарезать. 11:1 — не в нашу пользу, Красный.

У пещеры только вход

К курившему в стороне Чалому подошёл Боцман, грубовато толкнул того в плечо и в приказном порядке гаркнул в ухо:

— Слышь, старлей! Выдели человек восемь — десять и спускай «200-х» и «300-х» вниз, к машинам. Только быстрей шевелитесь, нам до темноты закончить надо.

Чалый послушно кивнул и пошёл к своим, нервно озираясь на убитых. Я вызвал базу и доложил подполковнику Белкину расклад на это время. Начальник выслушал и повторил основную задачу: найти, освободить, обменять, выкупить, нарисовать… рядового Дорошенко Владимира Ивановича. А иначе… А иначе: не сносить, даже не мечтать, навсегда забыть и распрощаться… Вобщем, всем — жопа! Да, мы в ней с декабря семьдесят девятого, Вадик!

Подбежал радист, тыча в меня наушниками. Оказывается, «большая» рация поймала истосковавшегося по связи с любимым командиром Зверя, штурмующим северный склон.

— Гвоздик, я Зверь. Поднялись практически к вершине. По дороге попадались то ли пещеры, то ли гроты. Я, что думаю… если это гроты, то где у них второй выход? Понимаешь меня, Гвоздик? Куда душманский народ подевался? Может где-то в темноте отсиживается?

— Я понял, Зверь. Хочешь сказать, что возможно «духи» по норам попрятались? — отвечаю подчинённому, чуть с обидой на себя, что сам сразу эту тему не пробил.

— Точно так, командир. Знал бы, пару собачек у сапёров выпросил позлее. А я говорил тебе, мол, давай пёсика заведём, с животным всегда веселее. Натаскаем на поиск…

— Хорош скулить, Зверь. Натаскает он. Собачка мне не нужна, у меня ты есть. Спускайтесь опять к пещерам и бросайте дымы. Мы тоже бросать будем. Мы белые, вы оранжевые. Если на вас белый дым попрёт, значит это грот. Там и искать надо. Понял меня? — страшно гордый за свою командирскую смекалку, спросил я у подчинённого.

— Ну, гений! Ну, прям талантище! — неудачно попробовал позлить своего нервного командира Зверь.

— Потрынди у меня! Смотрите, аккуратно, — заканчиваю разговор с северным склоном горы.