Бог с нами, братья!

— Ну, что, Тарас Григорьич, работаем? Растягиваешь своих бойцов в цепь. Дистанция пять метров. Не спеша и очень внимательно осматриваете весь склон. При нахождении предметов или чего-то непонятного боец кричит и поднимает руку. Общая остановка. Подходят мои и разбираются. Всё понятно, Тарас Григорьич?

— Георгич…

— Не понял…

— Георгиевич я, товарищ майор. А так всэ зрозумив, — заволновался Чумак.

— Выполняй, Георгич! — хлопнул я по костлявому плечу старлея.

Смешно переставляя длинные ноги, похожие на гигантский школьный циркуль, взводный побежал к своим бойцам, сидевшим в тени тополей. Взвод обеспечения как-то даже быстро и слаженно построился в одну шеренгу. Короткий инструктаж и вот уже побежали солдатики, подгоняемые сержантами, растягиваясь в длинную цепь. Взмах руки Чалого, и взвод медленно тронулся вперёд, оглядываясь по сторонам и перекрикиваясь.

— Немного успокаивает одно. На месте, где стоял в оцеплении этот Дорошенко, да и в ближайших местах, крови не обнаружено. Живой значит. Чисто сработали «духи», хотя на них не похоже, — глубокомысленно изрёк Боцман, — а может это и не «духи» вовсе? А? Пацаны?

— Если не дурак, маячок должен оставить, — предположил Красный.

— А если дурак? — решил оспорить мысль коллеги Зелёный.

— Так, мужики, мы поднимаемся по левому флангу, от места, где оцепление стояло. На каждый сигнал со стороны Чалого реагировать. Реагируем парами. Боцман — Зелёный, Донец — Красный. Боцман, передай экипажу БМП: быть на связи и пушку держать в готовности.

Отдалённо послышались два приглушённых хлопка и таканье крупнокалиберного пулемёта. Не забывают, молодцы. Действительно на удивление чисто сработали «духи», когда брали «языка». Ни капли крови, ни кусочка материи, ни следов борьбы. Скрупулёзно обследовав место, где стоял боец в оцеплении, мы начали подниматься выше. Неожиданно впереди, высоким тенором заголосил боец, подняв руку, в которой что-то держал:

— Е-е-е-сть! Наш-ё-ё-л!

Боцман кивнул в мою сторону, и они с Зелёным, прыгая с камня на камень, как горные архары, побежали к бойцу. Уже через три минуты я держал в руке найденную флягу и тридцать пар глаз внимательно следили за моими действиями. Фляга была с открученной крышкой, воды в ней было не больше трети. Но самое главное, на матерчатом чехле корявыми буквами хлоркой было вытравлено: «ДороШенкО — 1 вз.».

— Думаю, здесь парня брали. Сидел, водичку пил, а его ррраз! — предположил Зелёный.

— А чего он тут водичку пил, а не там, где в оцеплении стоял? — попробовал спутать все карты Донец, — чего его сюда-то принесло? И почему «духи» флягу не подобрали?

Подбежал Чалый. Поделились с ним своими предположениями. Старлей стоял и чему-то улыбался. Видно, появившаяся первая зацепка подняла взводному настроение, и вселила какую-то надежду.

— А я думаю вот, что, — начал Боцман, — парня что-то очень сильно испугало. Причём так, что он флягу со страху выронил и поднимать не стал.

— И побежал… — тихо произнёс Чалый.

— Что? — не понял я.

— Побежал, товарищ майор! Он чего-то испугался сильно и побежал. Он у нас лучше всех кроссы бегал. Взвод ещё половину дистанции не пробежит, а он уже на финише стоит. Сволота! — задумчиво улыбаясь, произнёс взводный.

— Бегун, значит. Тогда всё совпадает. Он бежит, «духи» преследуют, а мы за «духами»… Чего стоим? Может они ещё его и не догнали. А теперь, Тарас Григорьич, в темпе! Быстрей ножками перебираем, — взбодрил я задумчивого старлея.

— Георгиевич…

Тридцать минут хорошего темпа в крутую гору хватило, чтобы взвод обеспечения начал заметно отставать от нашей группы. Приходилось притормаживать, а Боцману надрывать голосовые связки, подбадривая отстающих. Во время очередного вливания в ушные раковины несложных матерных фраз, неожиданно откуда-то сверху раздалась длинная пулемётная очередь. Залегли. Вызвал по рации Чалого и приказал взводу оставаться на своих местах и головы не поднимать.

Спросил мимикой и глазами Боцмана: «…откуда, мол?» Старший прапорщик ответил громко, чётко, но не по Уставу:

— А х… хрен его знает, товарищ командир!

Красный и Зелёный прилипли к оптическим прицелам своих СВД. Донец жестами показал, что хочет спровоцировать пулемётчика, чтобы снайпера его засекли. Жестами показываю, чтобы действовал осторожно и даю отмашку. Так, как провоцирует Донец, никто не может провоцировать. Он по жизни был провокатором. Видели когда-нибудь украинский танец гопак? А лезгинку? А матросский танец «яблочко»? А теперь смешайте всё… Донец резко выпрыгивал над камнем, махал руками, переползал и опять вскакивал, и приседал. Тишина. Донец поднялся выше, быстро перебегая от одного большого камня к другому. В бинокль было видно, что парень устал, что куртка сзади вся мокрая от пота, а по губам читались обрывки популярных выражений. Реакция последовала, когда её уже не ждали. Донец снял с головы мокрую кепку и его свежебритая, потная лысина весело заблестела на солнце.