Бог с нами, братья!

— Товарищ майор, я надеюсь, вы понимаете, что расследование этого дела должно вестись в строго секретном ключе, — строго пояснил прокурор.

— Виноват, а, что спецназ уже занимается расследованиями? Конечно, мы люди военные, прикажут, будем расследовать. Подчёркиваю, если прикажут, — огрызнулся я, сопротивляясь попытке навязать нам выполнение несвойственных нашей специализации задач.

— Александр Васильевич, мы тут не для того собрались, чтобы собачиться. Каждый будет заниматься своим делом. Вас посвятили в материалы этого дела, как наиболее опытного и знающего специалиста оперативной работы. Вы и ваши люди прекрасно знаете местность и на ней ориентируетесь. А приказ о включении вашей команды в группу поиска, считайте, что уже подписан, — авторитетно и просто пояснил начальник политотдела.

— Я понял. Когда могу приступать к работе? — спросил я.

— Сегодня! Сразу после этого совещания, — ответил начальник особого отдела.

— Командиру автобата дано указание. Думаю, УАЗ с водителем уже находится в расположении вашей команды, — отчасти обрадовал Белый.

— Есть, понял. Водителя отправлю назад, свои есть. Разрешите приступать? — как-то очень уже хотелось покинуть эту компанию, попавших в критическое состояние хмурых полковников.

Отдав честь присутствующим, и кивнув Белкину, в надежде на встречу с ним один на один, я вышел. А что ещё? Ситуация понятна. «Боржоми» допил… Зашёл в дежурку, попросил вызвать командира первого взвода роты обеспечения. Нужно было одно дело закрыть. Дежурный сварганил мне кружку кофе, а за это я сел в его просиженное кресло, смакуя заграничный ароматный напиток и выстраивая в голове цепочку действий своей команды по поиску пропавших ребят.

Из равновесия вывел бесцеремонный стук, открываемой двери. В дежурку вошёл невысокого роста старший лейтенант слегка помятого вида, с провисшим под животом ремнём. Я сидел к нему спиной и лица моего он не видел.

— Серый, ну, что за дела? Только прилёг поспать пару часиков, а тут звонят… Кому я тут нужен, в вашей богодельне? А? — спрашивал этот мешок картошки.

Я медленно повернулся к нему на кресле. Реакция была ожидаемой. На базе знали кто мы и что мы! Ходили слухи и легенды! Нас опасались и уважали. Я знал, кто сочиняет все эти былины, регулируя уровень нашего авторитета на базе, но позывы творчества не пресекал. Народ должен знать своих героев. Так вот! Я сделал знак и дежурный по штабу, прихватив одному ему нужную папку, куда-то заспешил.

— Представьтесь товарищ старший лейтенант, — ровным голосом приказал я.

Старлей, как мог вытянулся, неожиданно пукнув, потом просел и прислонился к стене. На его лбу появилась испарина, редкие волосики слиплись, и он чуть слышно проблеял:

— Това…по ваш… старший … Петренко…

— Ближе подойди… Я сказал, ближе подошёл! Слушай, Петренко, мне тут мои ребята посоветовали присмотреться к тебе повнимательней. Говорят, служит в роте обеспечения отличный боевой офицер, а его даже ни разу на боевую операцию не послали. Говорят, ты отлично физически подготовлен, стреляешь, как Бог! Ну, так ведь, Петренко?

— Ну, я … так это когда…никогда я… — лепетал и продолжал потеть герой.

— Я чего решил то, Петренко. Буду ходатайствовать перед комбригом о твоём переводе к себе в команду. Будешь с Боцманом ходить на самые опасные задания. В самое пекло! Смотришь, через годик, если в живых останешься, конечно, к ордену тебя представим. А? Согласен?

— Таарищ майор… плохо что-то… водички…

— Какой водички? Нам перед каждым заданием по кружке чистого спирта наливают. И ты привыкнешь! Ну, что согласен? Если да, то прямо сейчас комбригу звоню и вопрос решён. Я у него в авторитете! — хватаюсь за телефонную трубку, — или, может, ещё подумать хочешь?

— Ды. да. то есть подумать… плохо чё то… а водички?

— Слушай, а рядовой Ивлев у тебя служит?

— Ивлев? Молодой… да есть…

— Так это ж земляк мой. Какой-то он не ухоженный у тебя. Худой, сапоги какие-то старые, на два размера больше. У тебя, что дедовщина? А то мой Боцман говорит, мол пойду, разберусь… Да, ты присядь, что-то и правда неважно выглядишь. Ты побереги Ивлева то, пайку увеличь молодому организму. А мы с задания вернёмся, сразу к тебе. Может, передумаешь? Ну, посиди тут, посиди, а я пойду. Мне ещё нож точить!

Я ушёл, а старший лейтенант Петренко ещё час не мог из кресла дежурного на ножки подняться. Прилип.

Для работы гончей нужен след

УАЗ действительно стоял у нашего домика и Красный о чём-то мирно беседовал с водителем. Красный увидел меня, кивнул и толкнул под локоть сержанта, тот обернулся, отдал честь и торжественно произнёс:

— Товарищ майор, сержант Трухин прикомандирован…

— Отлично Трухин, топай на базу, скажи УАЗик взяли, а тебя нет! — перебил я сержанта.

— Так, а разве ж так можно, товарищ майор? Я ж материально ответственное лицо, я ж…, — бормотал не слишком расстроенный сержант.

— Скажешь своему начальству, что всё согласовано со штабом бригады. Топай. Красный, господ офицеров и Боцмана ко мне. Пулей!