Бог с нами, братья!

— Гвардии старший прапорщик, товарищ полковник. Можно не орать? Где вы тут баранов увидели? У личного состава уши закладывает. Прошу обращаться по Уставу, — набычился прапор, ковыряя мизинцем в правом ухе.

— Товарищ полковник, старший группы специального назначения, майор Хмелев, — а это уже я подъехал вместе с зам-начштаба в самый разгар заварушки.

— Майор? Где видно, что ты майор? Погоны где, спрашиваю? — орал полковник, покрываясь красными пятнами, глядя на мои новые кроссовочки немецкой фирмы «Адидас».

Ох, как хотелось взять это чудо под локоток, да отвести его за диспетчерский домик в тенёк… Рассказать этому задыхающемуся от собственной злобы, лишнего веса и дури уроду, что нельзя так разговаривать с людьми, которые через три часа будут рисковать своими мальчуковыми жизнями. Мельком посмотрел на Боцмана и понял, что не я один хотел… и как-то сразу успокоился.

Быстро среагировал замначштаба. Подбежал, представился, что-то начал объяснять, хлопая себя по погонам. Говорил, наверное, о том, что офицеры и прапорщики снимают погоны перед боевыми выходами, чтобы не стать мишенью № 1 для душманских снайперов. А может о том, что командование давно уже перестало придираться к форме одежды и экипировке разведчиков и спецгрупп, выполняющих задания в экстремальных условиях. К нам полковник уже не подошел. Сел в УАЗик, наступив на собственную фуражку, что-то зло бросил своему капитану, а когда тронулись, крикнул в нашу сторону:

— Ещё встретимся!

— А я бы не советовал! — гаркнул Боцман в след пылящему в сторону штаба бригады УАЗу.

Пацаны заржали. Для них это «… ещё встретимся…» было так далеко! Где-то там, за горизонтом. Это будет после грязи и пота долгого перехода по козьим тропам, где каждое ущелье — враг, каждая каменная осыпь — предатель. Когда идёшь и не знаешь — какая часть твоего тела под прицелом снайпера. Когда лежишь на пятнадцатиминутном привале, задрав ноги на скалу, и думаешь не о доме и маме, а о том, что вместо двух банок тушёнки нужно было брать на два рожка боезапаса больше. И как сберечь пацанов, которые лезут в самое пекло, пытаясь стать героями? Так они и есть герои! А он мне «…встретимся…»! Кстати, а кому это он? Мне? Ах, ты су…

Диспетчер дал отмашку, и мы пошли на погрузку. На ходу познакомился с офицерами, договорились в «вертушке» оговорить совместные действия. Лётчики были наши старые знакомые, это успокаивало. Взлетели. С Богом!

Мама, я «Вымпела» люблю!

Лететь предстояло не долго и, в основном, не над горами, поэтому обошлись двумя «вертушками», правда, двух техников пришлось оставить. И те с удовольствием пошли досыпать. Сразу подсел к «спецам». Очень уж не терпелось. Познакомились. Молодёжь, всем до тридцатника жить и жить. Расслабленные и спокойные, видно, себе цену знают. Это с них Саша Пушкин, наверное, писал: «…в чешуе, как жар горя, тридцать три богатыря…». Ну, в нашем случае — три!

Конечно, сразу привлекала внимание экипировка. А разгрузки? Извините, в каких таких секретных ателье вам их соорудили? Удобненько вам? А мы? Почему про нас никто не вспомнит? Или это всё так дорого? Дороже наших жизней? Или такое ателье на весь Союз одно и швея одна на всех? А давайте поменяемся? На один бой! Вы нам вот эти свои продуманные штуки, а мы вам свои «лифчики», как мы их называем. Сами шьём! У меня прапор один есть — Зелёный, так у него мамка швея-надомница. Он всё детство у швейной машинки крутился, вот и научился. Обшивает всю нашу доблестную группу. И разгрузки нам шьёт, каких ни у кого нет. Из рюкзаков, подсумков, РДшек. Конечно, я не истерил вслух, я так думал в истерике!

Пока я так думал, Зелёный слюнявил фломастер и что-то рисовал, вернее срисовывал. Ты мой золотой! Он срисовывал конструкцию разгрузки спецов. Вот так! Через пару недель у нас у всех такие будут. Так что, кто в Советской Армии за экипировку спецов отвечает? Не потей, товарищ!

Тем временем спецы начали расчехлять оружие. Мать честная! Народ мой, как пчёлы на мёд! Все на их борт попёрли. Штурман выскочил, как заорёт, заглушая двигатели:

— Охренели? Машину мне перевернёте!

— По местам, мать вашу! Пукалок не видели? — подключился, как мог вежливо я, сам из любопытства вытягивая шею.

А вот и не видели! Что же это за чудо такое? Спецы быстро собрали два автомата, снайперскую винтовку и начали загружать в разгрузки боекомплект.

Ребята! В театре, в последний раз я был года три с половиной назад. Ещё на Пугачёву на концерт на нашем стадионе попал как-то. Все ладоши в восторге с женой себе отшлёпали. Фигня всё это по сравнению с тем, что мы увидели. Как же мне было неудобно за эти, открытые в восторге, рты своих парней.

— Пацаны, а как это называется?

— Автомат. АС-«ВАЛ», — спокойно так отвечает один из старлеев.

— А это, что за хрень?

— Снайперская винтовка «Винторез», — дружелюбно так… не давая дотронуться.

— Я смотрю, у них магазины одинаковые, — замечает мой снайпер Красный.

— Да. Это комплекс. Здесь всё взаимозаменяемо. Даже если из строя выйдет и автомат, и винтовка, то из них можно что-то одно собрать, — пояснил капитан.