Бог с синими глазами

– Сидеть смирно! Папаша твоего Хали расстарался по просьбе муженька вот этой, – кивнул он на меня. Помня печальный опыт подруги, я удержалась от порывистых движений, но сердце бешено затрепыхалось в груди, норовя выскочить. Лешка, родной, ты здесь, ты нашел меня, ты почти спас меня, а я… Господи, сколько бы я ни проклинала эту гадскую соленую жидкость, она по-прежнему предает меня в самый неподходящий момент. Перед глазами все задрожало, очень трудно фокусировать зрение сквозь пелену слез. А Рашид наслаждался, Рашид резвился. – Дошло наконец? И ведь если бы они вас нашли, мне бы не поздоровилось, хозяева вряд ли простили бы меня. А так вы очень выручили своего господина, и поэтому я не убью вас, так уж и быть. Хотя очень хотелось поначалу. Но вам придется очень постараться, ублажая меня, чтобы я не отдал вас своим людям. Я говорил с бедуинами, они готовы купить вас даже после всего, очень уж у них плохо с женщинами. Вернее, без женщин. Гы! – пошутил. Комик мирового уровня. Чарли Чаплин. – Ладно, подъем. Марш в вертолет, а то скоро мои родственнички со стороны жены пожалуют. Встать!

Гюль, услышав о своих, не выдержала и горько заплакала. Мы нехотя поднялись и, подгоняемые Рашидом, направились к выходу. Помощничков вождя не было видно, наверное, уже в вертолете ждут или на улице. Может, попытаться все-таки? Я машинально оглянулась на наш столик, где лежал нож для фруктов, но тут же получила такой мощный толчок в спину, что буквально вылетела на улицу.

И оторопело остановилась. В следующую секунду кто-то попытался оторвать мне руку, с силой дернув в сторону. Пискнув, я поспешила за своей конечностью, она мне еще пригодится. А молниеносное выдергивание морковок из грядки продолжалось. Вот уже рядом со мной таращит глаза ничего не понимающая Гюль. А там и Таньский оказалась в крепких руках парней в полицейской форме.

Теперь доступ к телу Рашида был беспрепятственным, и ему была приготовлена особенно торжественная встреча – прикладом по физиономии. Затем его бережно и аккуратно уронили на землю, сделали массаж почек тяжелыми ботинками, придали тушке изысканную форму, сковав наручниками правую руку и левую ногу, а затем завершили им композицию в духе Эрнста Неизвестного, состоявшую из подельников Рашида.

И тут мы увидели, как к оцеплению полицейских машин с проблесковыми маячками на полной скорости подлетают два автомобиля, резко тормозят и оттуда выскакивают трое мужчин – один постарше и двое помоложе.

– Папа! – отчаянно закричала Гюль и рванулась навстречу, но, сделав два шага, как-то неуклюже осела на землю.

Мы бросились к ней, но родные успели раньше. Отец упал перед дочерью на колени, бережно приподнял ее и, прижав к груди, закачался из стороны в сторону. Один из братьев пощупал пульс Гюль и успокаивающе что-то проговорил по-арабски. Но отец по-прежнему не отпускал свое дитя, словно боялся, что она опять исчезнет. Он взял дочь на руки и попытался встать, но у него не получилось. На помощь пришли сыновья, и они пошли к машинам.

Мы растерянно смотрели им вслед. А нам что, разбираться теперь с полицией? Но в этот момент один из братьев повернулся и побежал к нам.

– Простите нас, пожалуйста, – запыхавшись, заговорил он на хорошем английском. – Это все так неожиданно, мы очень нервничаем, потому едва не забыли о спасительницах нашей Гюль. Меня зовут Мераб.

– Это еще вопрос – кто кого спас, – устало улыбнулась я. – Я – Анна, это – Татьяна.

– К сожалению, я не знаю пока всех подробностей, но по телефону сестра сказала, что именно благодаря вам она смогла вырваться из грязных лап этого сына шакала. – Глаза Мераба сверкнули такой дикой ненавистью, когда он обернулся к Рашиду, что, боюсь, нашего несостоявшегося «мужа» от мести оскорбленных родичей не уберегут даже самые толстые тюремные стены. – Но пойдемте, пойдемте скорее!

Он подхватил нас под руки и буквально потащил к ожидавшим у машины родственникам. Гюль уже пришла в себя и, полулежа на заднем сиденье шикарного «Крайслера», радостно протягивала к нам руки:

– Ана, Тана, видите – папа успел! Он, оказывается, сразу позвонил своему другу в полиции, дяде Халиду, и сюда направили всех полицейских, бывших поблизости.

– Просто я понимал, – счастливо улыбнулся моложавый седой мужчина, совершенно не стеснявшийся слез, – что за вами обязательно вышлют погоню, потому и решил подстраховаться. Но я даже не смел надеяться, что мне посчастливится лично встретиться с негодяем, оскорбившим мою дочь и всю мою семью! – Счастливую улыбку сменила хищная. Ох, Рашид, Рашид! Почему мне кажется, что если ты и останешься в живых, то разговаривать будешь очень высоким голосом.

– Садитесь рядом со мной, хорошо? – тянула нас к себе Гюль.

– Но мы же все не поместимся, – улыбнулась Таньский.

– Поместимся! С нами будет только папа, а братья поедут следом вместе с охраной. Да, папа?

– Ну конечно же! А по дороге вы мне расскажете поподробнее о своих приключениях, и мы вместе придумаем, как вам помочь. О’кей?

– Еще бы не о’кей, – хихикнула Гюль и втянула нас в салон.