Бог со звезды

В этот раз Богдан под дверью не торчал. Возможно, техникам, наконец, удалось переломить упрямство старых механизмов и совместить с новыми в работающем симбиозе.

Н-да. Это было странное ощущение, жить в пространстве, где люди порой в прямом смысле слова творили чудеса. На Земле и других развитых планетах, типа того же Эзаруса обычно проблем не возникало. Устаревшие приборы или устройства полностью заменялись новыми, и все дела. Творческий подход сотрудников станции, вынужденных существовать с тем, что есть, вызывали у Богдана заслуженное уважение к чужой смекалке и труду.

Он нажал на кнопку переговорного устройства.

— Это Богдан Шептунов. Ивор, вы на месте?

В ответ раздалось:

— Ага. Входите. Воспользуйтесь своей картой, пожалуйста, а то я немного занят.

Богдан с удивлением приподнял брови. Чем таким, интересно, мог быть занят Джерски, раз не имел возможности дотянуться до панели и открыть двери?

Он тихонько фыркнул, затем провел картой по устройству распознавания. Панели бесшумно разошлись в стороны, и Богдан шагнул в помещение.

Да, Джерски не хитрил. В руках его находилась загадочного вида прямоугольная коробка, из которой свисали разноцветным кружевом провода. На голове психолога красовался шлем. Очень аккуратный, светло-оранжевого цвета, на удивление большой.

То, что это не просто шлем, Богдан догадался сразу. Не нужно обладать отменной интуицией и знаниями, чтобы понимать прописные истины. Зачем нормальному (в том, что на станции находились нормальные люди, Богдан с каждым днем сомневался все больше) человеку надевать головной убор в закрытом помещении, где его жизни ничего не может угрожать. И вообще, зачем?

— Что это у вас? — осторожно спросил он, неопределенным жестом указывая на ученого.

Тот глупо хихикнул.

— Присаживайтесь. Я провожу эксперимент, не думайте, что у меня крыша поехала. Это просто экспериментальный образец. Выглядит жутковато, но работает вполне прилично.

— Образец чего? — Богдан присел на стул, наблюдая за манипуляциями психолога.

Джерски взглянул на Богдана. Хитро так.

— Вы знаете, — утвердительно произнес он, — какое у меня хобби. На станции оно, в общем-то, стало второй профессией. Я даже получил заочно соответствующий документ: диплом лингвиста. Вместе с Вайдером и Калевским мы создавали образец обучающей машины нового поколения и ряд программ к ней. Вот это конкретно взятое устройство как раз и позволяет делать процесс обучения необыкновенно быстрым. Я второй человек, который проверял аппарат в деле. Работает превосходно. Вам интересно?

Богдан кивнул и спросил:

— Удивительно. Хотя и немного пугающе, честно говоря. А к чему такие усилия? Разве недостаточно стандартного оборудования?

Ивор чуть не уронил коробку, в возбуждении попытавшись взмахнуть руками. Видно, Богдан наступил на его больную мозоль.

— Вам по роду деятельности не приходилось сталкиваться с ними, верно? Либо в весьма ограниченных дозах. Я в свое время изучал материалы: «Практика обучения людей новым языкам с помощью базовых устройств». Заявляю со всей ответственностью, Богдан, они безнадежно устарели. К тому же оказывают на психику человека травмирующее действие. Знаете ли вы, чем отличаются принципы их работы от нашего изобретения? — Не дожидаясь ответа, Джерски продолжил: — Пример: когда ребенок учится говорить, он воспринимает мир в виде образов-действий, а в качестве образца использует конкретно названные объекты. Кардинальное различие в восприятии родного и иностранного языков заключаются в том, что на родном мы думаем. Стандартное, нам привычное оборудование, позволяет занести в мозг первичную «базу» слов-образов, но не может научить воспринимать их как следствие естественного процесса обучения. Таким образом, человек сознательно подбирает нужные фразы, зная их значение, и сопоставляет с необходимыми аналогами в родном языке. Это напряженная работа, совсем не молниеносная. Понимаете?

Богдан осторожно кивнул. Он снова ощутил виртуальность обсуждаемого предмета, как если бы бесстрашно бродил по зыбучим пескам. Как будто именно на нем проводили разные опыты ученые коллеги. Проверяли на сообразительность, эрудицию, коммуникабельность. Однако расследование требовало от него и не таких жертв.

Джерски продолжил, как только получил визуальное поощрение, чем очень напомнил Богдану Лео. Интересно, почему же они так не ладили между собой?

Джерски кашлянул, вежливо привлекая внимание Богдана.