Бог со звезды

Он стоял на вершине холма, с которого открывался прекрасный вид на город. Чудесная погода. Солнечно, легкий морозец. Сегодня исполнялось ровно два месяца, как он прибыл на Янус. Хорошее настроение портила лишь одна мысль: за прошедшее время он почти не продвинулся в расследовании. С другой стороны, есть, конечно, и чему порадоваться: собрана уйма сведений о планете и ее жителях. Теперь нужно лишь поднапрячься и снова выйти на след пропавшего Кристиана.

На днях мастер-волшебник признался ему, что тот действительно находился в храме как почетный гость. Богдану просто самую малость не повезло: волшебник успел зафрахтовать последний корабль и уплыть на острова. И теперь Богдану придется ждать весны, потому что только тогда откроются торговые пути. В сезон штормов ни один корабль даже за огромные деньги не рискнет выйти в море. Слишком опасно.

Итак, волшебники с самого начала говорили не все и продолжают настаивать на полуправде. Очень удобная позиция. Их нельзя обвинить во лжи, но и узнать важные подробности весьма затруднительно. А он торчит в городе под назойливым присмотром мастеров из храма. Да и разговоры с главой все больше напоминают шахматную партию. Долгую, хитрую и продуманную, в которой каждое слово тщательно взвешено.

Глава клялся, что Кристиан планировал сотрудничать с волшебниками. Пообещал им поддержку людей с островов. Якобы он и сам оттуда, а байки про звезду — для необразованной толпы. Никаких шантийцев, по словам Кристиана, в ту ночь на холме быть не могло, и не только потому, что им запрещено собираться числом более ста. Они побоялись бы за свои семьи, так как обязательно навлекли бы на себя гнев богов, волшебников и палачей. Возможно, саранча уплыла на острова в поисках лучшей доли? Шантийцы и раньше предпринимали попытки переселения, но всегда неудачно. Глава уверенно говорил о том, что именно оттуда незваных гостей и отправили к богам. Те, видимо, рассердились и убили их. Саранча есть саранча. Когда они множатся, то угрожают благополучию прочих рас. Волшебники отвечают за соблюдение божьих законов.

Богдан соглашался, улыбался и понимающе кивал. Глава обещал всяческое содействие, фрахт корабля по весне и благополучное путешествие. Ему придется лишь немного потерпеть. Богдан не показывал раздражения, закипавшего внутри. Он хотел бы добиться большего результата, но чувствовал «тонкий лед» под ногами и опасался давить на главу. Попытка найти истину, или хотя бы ее осколки, оказалась непростым делом. Единственное, в чем Богдан сходился во мнениях с главой — на островах находилось нечто очень важное.

Келан всегда охотно помогала ему в поисках истины, даже понимая, что он делает это за спинами волшебников. Она внимательно слушала его доводы и просьбы, даже неуклюже завуалированные под невинные шалости, и знала, где следует искать ответы на вопросы. В ней странным образом смешались честность и вежливое понимание того, что он ищет запретное. Почему она помогала ему идти против своих? Может быть, кровь ее рода требовала отмщения? Богдан никогда не спрашивал. Так же, как и она не задавала неудобных вопросов. Если бы Богдан посмотрел правде в глаза чуть раньше, то понял бы: она была единственным близким для него существом.

Трудно без симпатии относиться к тому, кто спас твою жизнь, кто способен молча выслушать, и чья особенная хрупкая красота сочетается с реальной выносливостью. Он не мог понять, что с ним происходит. Иногда очень трудно произнести вслух то, что боишься признать, особенно, если не имеешь сил от этого отказаться.

Богдана тянуло к Келан. Внутри него бурлила дикая смесь желаний и чувств. Он изгонял их, а они столь же упрямо возвращались и вспыхивали с еще большей силой.

Он жил так, словно в любой миг был готов броситься в омут с головой. Нет, как будто уже бросился…

Богдан смотрел на шпили остроконечных крыш, на черепицу, с пляшущими на ней солнечными бликами, на легкую оранжево-красную дымку деревьев и складки гор у горизонта.

— Келан! — окликнул он девушку.

Она стояла на коленях, ниже по склону, и собирала какие-то растения. Эта прогулка должна была стать совместным отдыхом, способом отвлечься от ежедневного кропотливого труда в библиотеке. Богдан пригласил ее пойти прогуляться. Келан выбрала место.

— Да, бог со звезды? — Она всегда называла его только так.

— Иди ко мне. Здесь красиво.

— Не знала, что волшебники могут быть такими нежными, — рассмеялась она, поднимаясь с колен.

Ей очень шли краски осени. Особенно этой, поздней. Волосы — спутанные пряди цвета меди, золота и шоколада, глаза — оранжевые языки пламени. Как можно видеть в ней кого-то еще, кроме женщины? Темный плащ скрывал фигуру, но Богдан знал, какая она. Утонченная японская статуэтка с нежной и гладкой кожей.

Он рассеянно ответил:

— Почему нет?