Бог Солнца в поисках... суррогатной матери

— Не могу. Эмма запретила, пока дело… — Вотан прокашлялся, — не разрешится. А какая у тебя отговорка? Почему ты не вернулся?

— Я проводил время со старым другом… очень старым другом. Тот, кто может помочь нам решить проблему с Обскурос.

— Кто он?

— Я не могу обсуждать детали, Вотан…

— Я больше не использую это имя, — прорычал Вотан.

— Ах, да, — произнес насмешливо Кинич. — Ты выбрал новое имя. Как уж там тебя Эмма зовет?

Кинич знал. Но при любом удобном случае наслаждался тем, что подтрунивал над братом.

— Гай. Она зовет меня Гаем.

— Очень современно, — дразня, ответил Кинич.

Бармен на цыпочках подошел к ним, словно газель, которая пыталась услужить двум голодным львам. Кинич заказал бутылку вина «Шато Петрюс» 2008 года.

Гай выгнул темные брови.　

— Да. Мне чертовски нравится мое новое имя. Ник, не так ли?

— Туше. — Только братья и сестры называли его Киничем. Все остальные — Ником. Но у богов в зависимости от культуры было бесчисленное количество имен. У Вотана сейчас было лишь одно: Гай. Гай Сантьяго. Как-то звучит не очень божественно, но не важно. Ничто не изменит его дара: убийства и сражения.

— И почему сегодня вечером ты пытаешься подлизаться ко мне бутылкой вина за три тысячи долларов? — спросил Гай.

Нет смысла топтаться на месте.　

— Вот. — Кинич протянул нефритовый черный амулет, который Симил дала ему и каждому из богов на ее вечеринке.

Гай усмехнулся.

— Спасибо, но у меня уже есть несколько… и я в паре.

Низкий рык зародился в груди Кинича.

— Это не гребаная шутка, Гай.

Бармен тихо подошел и наполнил вином их бокалы.

Гай поблагодарил мужчину и затем сделал глоток рубиново-красной жидкости, прежде чем ответить.　

— Я хорошо понимаю твои чувства, Кинич, Симил предупредила меня, но ты ошибаешься. Чаам не становится злым из-за черного нефрита. У него задолго до этого крыша поехала.

Чаам — Бог Мужского Начала, он обнаружил черный нефрит в шахтах Южной Мексики. Нефрит обладал способностью поглощать и притуплять божественные силы в физическом мире. С ним Чаам обнаружил, что может иметь близость и породить потомство со смертными, до этого момента оба эти акта были невозможны любому божеству, потому что длительный контакт с богом, так сказать, перегружал сети человека.

Но никто наверняка не знал, что заставило Чаама повернуться против человечества. Кинич по-прежнему содрогался от ужаса всякий раз, вспоминая сотни женщин, которых использовал Чаам для рождения девочек, его потомков, которых звали Пиелами. В конце концов, он будет убивать своих потомков-женщин, и пожинать их божественную силу питая апокалиптическое оружие. Запутанный, ужасный бардак.

— Ты прав, нефрит не виноват в том, что случилось с Чаамом. — Кинич выпил вина. Он больше предпочитал текилу или коньяк, — на самом деле все что горело. — Однако даже Симил признает, что не знает последствий его использования. Она думает, что совокупление с людьми так же весело, как вождение на ее последней тачке.

— Уверяю тебя, я бесконечно наслаждаюсь сексом с моей невестой, чем новым Пагани — поверь мне, я знаю. У меня их три. Пагани. Не невест. Эмма убьет меня, если я посмотрю на другую женщину.

Эмма одна из уцелевших Пиел, была невестой Гая и любовью всей его жизни. Его преданность ей вызывало тревогу и позор. Гай крутился возле нее, как чертов, влюбленный дурак.

Печально. Просто… печально. Кинич покачал головой в отвращении.

— Что? — рявкнул Гай, неверно растолковав ответную реакцию Кинича. — Машины я выиграл у Симил в покер. Но будь она проклята, если она не садилась в каждую машину, телегу или лошадь, которые были у меня на протяжении последних трех столетий. Примерно в это время я и выигрывал.

— Идиот. Симил видит будущее. Она позволила тебе выиграть.

— Да кого это волнует? — пожал плечами Гай. — Это Пагани. И все равно — они не приносят столько наслаждения, сколько ночь, проведенная с Эммой.

— Да, Эмма действительна особенная, брат. Но будут последствия, если принести в мир еще больше Пиел. Этот черный нефрит ничто иное, чем тест — если бы мы должны были создать потомство, Творец просто дал бы нам такую возможность.

Гай пригладил чёрную шевелюру.　

— Мы вряд ли можем угадать намерения Творца. И кто сказал, что это не подарок самой судьбы, который приведет нас в новую эру существования?

— Или к нашей погибели, — твердо сказал Кинич. — Вселенная находится в состоянии катастрофического дисбаланса, если мы не вмешаемся, то Мааскаб заполонит всю планету.

Мааскаб — секта темных жрецов, потомки майя и тайно прислуживающие Чааму, прежде чем боги смогли заточить его, становилась все сильнее с каждым днем. Кинич подозревал, что Пиелы как-то связаны с ними.

Гай раздраженно вздохнул.

— Что ты хочешь, Кинич?

— На следующем саммите я собираюсь вынести этот вопрос на голосование. Создание потомства будет запрещено и будет караться вечным изгнанием в мир людей.

— Да пошел ты, Солнечный мальчик, — буркнул себе под нос Гай. — Ты не получишь мой голос. Эмма свила гнёздышко и если я не дам ей ребенка, она оторвет мне яйца.

— С каких пор женщина или кто-то еще, решает, что тебе делать? — возразил Кинич.