Бог Света

Они шли в пьяном блеске утра под Мостом Богов. Высокий папоротник, еще мокрый от ночного дождя, искрился по краям тропы. Вершины деревьев и пики далеких гор рябили за поднимающимся паром. День был безоблачным. Слабый утренний ветерок еще хранил следы ночного холода. Щелкание, жужжание и щебет джунглей сопровождали идущих монахов. Монастырь, из которого они ушли, едва виднелся над вершинами деревьев; над ним тянулась изогнутая линия дыма, расписывающая небеса.

Служители Ратри несли ее носилки посредине движущейся группы монахов, слуг и маленького отряда воинов. Сэм и Яма шли почти первыми. Тэк следовал за ними, невидимкой скользя меж листьев и веток.

— Погребальный костер еще горит, — сказал Яма.

- Да.

— Жгут тело странника, умершего от сердечного приступа как раз тогда, когда он решил отдохнуть в монастыре.

— Правильно.

— Для экспромта твоя проповедь была просто очаровательна.

— Спасибо.

— Ты действительно веришь в то, что проповедовал?

Сэм засмеялся.

— Я весьма доверчив, когда речь идет о моих словах. Я верю всему, что говорю, хотя я знаю, что я лжец.

Яма фыркнул.

— Жезл Тримурти все еще падает на спины людей. Ниррити шевелится в своем темном логове; он тревожит морские пути юга. Не хочешь ли ты потратить еще один срок жизни на удовольствие заняться метафизикой — найти новые оправдания для подавления своих врагов? Твое выступление в прошлую ночь звучало так, словно ты перевернул понятия ПОЧЕМУ и КАК.

— Нет, — сказал Сэм, — я хотел использовать другую линию воздействия на присутствующих. Трудно выразить возмущение тех, для кого все благо. В их мозгах нет места злу, несмотря на их постоянные страдания. Раб на дыбе, знающий, что он должен родиться снова, может быть, жирным купцом, — если будет страдать с готовностью, смотрит на страдание иначе, чем тот, у которого только одна жизнь. Этот раб может вытерпеть все, зная, что, как ни велика сейчас его боль, его будущие радости будут еще больше. Если такой человек не выбирает между добром и злом, тогда, возможно, красота и уродство могут служить ему одинаково. Меняются только названия.

— Тогда, значит, это новая, официальная, партийная линия? — спросил Яма.

— Именно, — ответил Сэм.

Яма провел рукой по невидимой щели в одежде, извлек кинжал и поднял его.

— Салют красоте! — воскликнул он. — Долой уродство!

Волна тишины прокатилась по джунглям. Прекратились все звуки жизни.

Яма поднял одну руку, а другой вложил кинжал в потайные ножны.

— Стоп! — крикнул он и посмотрел вверх, щурясь от солнца и склонив голову набок. — Прочь с тропы! В кусты!

Все засуетились. Тела в шафрановых мантиях метнулись с тропы. Носилки Ратри застряли между деревьев, сама же она стояла теперь рядом с Ямой.

— В чем дело? — спросила она.

— Слушай!

ЭТО спускалось с неба на взрывной волне звука. Оно мелькнуло над пиками гор, пронеслось над монастырем, разметая дым. При его полете грохотали взрывы звука, воздух дрожал, словно ЭТО пробивалось сквозь ветер и свет.

Это был крест в виде буквы тау с громадной петлей и с огненным хвостом позади.

— Разрушитель вышел на охоту, — сказал Яма.

— Громовая колесница! — закричал один из наемных воинов, делая рукой знак.

— Шива нисходит, — сказал какой-то монах, вытаращив глаза от ужаса. — Разрушитель…

— Если бы я своевременно понял, как хорошо я работал, я мог бы вычислить дни его международных состязаний. Иногда я сожалею о своей гениальности.

Крест прошел над Мостом Богов, качнулся над джунглями и ушел к югу. Его рев постепенно уменьшался по мере удаления. Затем наступила тишина.

Коротко чирикнула птица. Ей ответила другая. Затем снова появились все звуки жизни, и путешественники вернулись на тропу.

— Он вернется, — сказал Яма, и это оказалось правдой.

Еще дважды в этот день они покидали тропу, когда громовая колесница проносилась над их головами. В последнем случае она сделала круг над монастырем, возможно, наблюдая за похоронным ритуалом, проводившимся там. Затем она прошла над горами и исчезла.

В эту ночь они разбили лагерь под звездами. И на вторую тоже.

Третий день привел их к реке Дива и к маленькому портовому городку Куна. Здесь они нашли транспорт, как желали, и в тот же день двинулись на барке к югу, туда, где Дива соединялась с могучей Ведрой, а затем дальше и, наконец, к пристани Кейпура, их назначению.

Пока они плыли по реке, Сэм слушал ее звуки. Он стоял на палубе, положив руки на перила, и смотрел на воду, где яркое небо поднималось и падало, а звезды склонялись друг к другу. И тогда ночь обратилась к нему голосом Ратри откуда-то вблизи.

— Ты проходил этим путем прежде, Татагахти?

— Много раз, — ответил он.

— Дива прекрасна под звездами в своей ряби.

- Да.

— Теперь мы идем в Кейпур, во дворец Камы. Что ты станешь делать, когда мы туда прибудем?

— Некоторое время потрачу на медитацию, богиня.

— О чем будешь размышлять?

— О своих прошлых жизнях и об ошибках, которые содержала каждая из них. Мне нужно заново пересмотреть свою тактику и тактику врага.

— Яма думает, что Золотое Облако изменило тебя.

— Возможно, что это так и есть.