Бог тебе судья

— У нас была потребность в таком священнике, — сказала сестра Татьяна. — И вот уже пять лет эта потребность с каждым годом все более явная.

— Я в первый раз слышу об экзорцизме не из телевизора, — признался я. — Для меня это так необычно, как будто я услышал, что существуют вампиры.

— Вампиров не существует, — успокоила меня монахиня. — А одержимость — еще как. Городские люди не так подвержены влиянию демонов, как, например, сельчане. В городе и без демонов полно соблазнов, людей не нужно уговаривать совершать грехи. А вот в тихих и спокойных деревнях и селах, подальше от суеты городов со своими развратами…

— Преподобный Франциск часто работает в деревнях?

— Редко кто с такой проблемой обращается в церковь, а зря. Но к нам приходят сообщения, что в каких-то местностях происходят странные события, вернее, люди жалуются на поведение других людей, которые раньше себя так не вели. Впервые мы поняли, что нам нужен экзорцист, как раз по такому случаю.

— Расскажите подробнее, пожалуйста.

— Может, все-таки чаю?..

* * *

Было за полночь, когда я покинул храм Святого Иоанна. Жанна так и не отправила мне никакого сообщения, но мне больше не нужен был телефон преподобного Франциска.

Даже очень хорошо, что я с ним не связался.

Я сел в машину и выехал из города, держа путь в известное мне местечко — деревню Шипаево. Однако, вместо того чтобы от ржавого автобуса повернуть налево, я проехал чуть дальше, свернул на ухабистую дорогу, проехал еще километров пять и остановился возле старенького домика, который начинал вереницу таких же домов до самого леса.

Эта небольшая деревня называется Нострино, и в ней живут около сорока человек. Нужный мне дом находился на улице Ленина, которая странным образом была не главной улицей деревни, а махоньким переулком, единственным, который начинался аккурат за первым домом. Переулок петлял между домов, уходя в глубь деревни, прерывался небольшим озерцом, а на том берегу заканчивался одним-единственным домом.

Одного взгляда на этот дом хватило, чтобы понять, что там живут очень обеспеченные люди. До барвихинских дворцов ему, конечно, далеко, но лично я едва ли когда-нибудь куплю нечто подобное: роскошный особняк из кирпича, огражденный мощным забором, — идеальное место для укрытия в зомби-апокалипсис. Если бы не свободный доступ по воде — озерцо, видимо, принадлежало деревне, и владелец дома не выстроил забор ни на своем берегу (чтобы сохранить доступ к воде, очевидно), ни на стороне деревни.

Весь первый этаж дома был залит огнями. Огромная терраса, судя по всему, отапливалась, потому что на ней стояли мягкие диваны, столики и кресла. В одном из кресел сидела женщина, мне было ее очень хорошо видно. Это явно та самая Лидия Феоктистова, о которой рассказала мне сестра Татьяна.

Я посветил фарами, женщина выставила левую руку. Я остановился, заглушил двигатель. Через несколько минут между стальных прутьев показалась фигура женщины, которая неторопливо приближалась к воротам скованным артритом шагом. Приближаясь, она закрыла глаза рукой, давая мне понять, что фары мешают. Черт, я вечно забываю, что мое транспортное средство может мешать другим людям жить. Я погасил фары.

Она не стала спрашивать, кто я и зачем приехал, просто открыла ворота, нажав какую-то кнопку, и я въехал на территорию поместья Феоктистовых, в котором, по моим сведениям, проживала только одна престарелая Лидия Алексеевна с прислугой.

— Доброй ночи, — приветствовал я хозяйку, выбравшись из машины.

— Доброй ночи, — сказала она невнятно. — Проходите на террасу, там тепло и хорошо. Там и поговорим.

— Сестра Татьяна вам звонила, видимо.

— Да, она мне позвонила.

Лидия Алексеевна, облаченная в спортивный костюм и спортивную куртку, пошла в дом. Я пошел следом. Неудивительно, что эта женщина практически не выходит из дома. Ее лицо было обезображено, и, если бы меня не предупредила сестра Татьяна, я бы, наверное, заорал от ужаса.

Середина лба у нее была вмята внутрь, отчего глаза смотрели практически друг на друга. Рот был открыт всегда и больше напоминал ромб, потому что верхняя губа практически отсутствовала, ее остатки были пришиты к впавшему носу. В остальном эта женщина выглядела так же, как выглядят все женщины глубоко за шестьдесят, разве что волосы практически без седины.

Мы зашли на террасу, Лидия Алексеевна села на диванчик, показав мне, где могу устроиться я. Из дома вышла полная темнокожая женщина, судя по внешности, ненамного старше меня, и предложила горячего чаю. Я не отказался, надеясь, что принятие гостеприимства будет расценено как проявление доброжелательности.

— Сестра Татьяна сказала мне, что вы живете одна.

— А я и живу одна, — ответила Лидия Алексеевна. — Экономка обычно уходит домой к одиннадцати, но сегодня я попросила ее задержаться, потому что у меня был гость, а потом сестра Татьяна сообщила, что едете вы.

— Вы давно знакомы с сестрой Татьяной и преподобным Франциском?