Бог во плоти. Святоотеческое учение о человеческой природе Господа нашего Иисуса Христа

Единородный Сын, сущий в недре Отчем^[3] явил миру не только откровение об Отце, но и откровение о человеке. Святитель Григорий Палама учил, что сам факт боговоплощения открывает величие и значимость человека, ибо в лице Господа нашего Иисуса Христа «Бог воспринимает человеческое естество, чтобы показать, до какой степени оно вне греха и настолько чисто, что было возможно соединить его с Собою по ипостаси»^[4]. Совершенный Бог стал совершенным человеком и тем засвидетельствовал о великом достоинстве человеческого естества в непорочном состоянии. Замечательно сказал об этом протоиерей Георгий Флоровский: «В воплощении Слова открывается и осуществляется смысл человеческого бытия. Во Христе Богочеловеке явлена мера и высший предел человеческой жизни»^[5]. Теперь каждому, кто хочет познать, каким должен быть человек, даровано во Христе это «антропологическое» откровение о человеческом совершенстве.

Этому откровению о человеке, явленному в воплотившемся Сыне Божием, и посвящена данная работа. В пределах небольшого сочинения мы попытались показать, как святые отцы излагали и обосновывали важнейшие положения православного учения о человеческой природе Господа нашего Иисуса Христа. Поскольку указанная тема имеет непосредственное отношение и к антропологии, и к христологии, постольку и наше сочинение имеет две части: антропологическую и христологическую.

В антропологической части рассмотрены вопросы, связанные с состоянием человеческой природы до и после грехопадения. Сами по себе эти вопросы являются неисчерпаемым источником для богословских рассуждений, мы же ограничились рассмотрением лишь тех положений, которые необходимо учитывать для понимания святоотеческого учения о человеческом естестве Спасителя.

Во второй части мы стремились изложить святоотеческое учение и важнейшие догматические положения в отношении человеческой природы Спасителя. Большинство из этих положений в сжатом виде выражены в вероопределениях и деяниях III, IV, V и VI Вселенских Соборов. Поэтому соборные свидетельства, в силу своей непререкаемой авторитетности, являлись для нас определяющим руководством для догматического истолкования святоотеческих суждений.

Конечно, очень сложно в рамках сравнительно небольшого сочинения сделать исчерпывающий обзор огромного святоотеческого наследия по такой непростой теме. Поэтому мы, прежде всего, стремились излагать суждения тех святых отцов, которые традиционно считаются наиболее авторитетными в области христологии и антропологии.

При изложении материала необходимо было учитывать и то, что данная тема тесно соприкасается со многими разделами православной догматики, такими как сотериология, амартология, мариология и другие. Поэтому по ходу работы всегда приходилось искать трудноуловимую «золотую» середину между необходимостью развернутого изложения каждого вопроса и принципом достаточности, чтобы сохранить цельность и ясность в раскрытии избранной темы.

Необходимо отметить и то обстоятельство, что о человеческой природе Спасителя практически нет специальных православных богословских сочинений. Эта тема затрагивается православными богословами при изложении христологического учения Церкви, но, как правило, рассуждения на эту тему не превышают нескольких страниц. В самых авторитетных и объемных курсах православного догматического богословия (напр., у еп. Сильвестра^[6] или митр. Макария^[7]) указаны и убедительно обоснованы три принципиально важных догматических положения: 1) Господь Иисус Христос имел истинное (реальное) человеческое естество; 2) Он был непричастен первородному греху по причине сверхъестественного рождения от Святого Духа и Марии Девы; 3) Он никогда не совершил личного греха. В данной работе мы учли все эти положения и их обоснование. Заметим лишь, что ими не исчерпывается содержание данной темы.

При чтении богословских работ, где затрагивается тема о человеческой природе Спасителя, часто создается ощущение, что авторы не предполагают, что в ней возможно какое-либо недоумение, требующее развернутого богословского разъяснения. Поэтому у таких известных православных богословов, как Н.Н. Глубоковский^[8], протоиерей Георгий Флоровский^[9], В. Н. Лосский^[10], протоиерей Иоанн Мейендорф^[11], глубокомысленные рассуждения о человеческой природе Спасителя часто имеют крайне лаконичные догматические обоснования. Некоторым исключением в этом отношении является работа известного русского патролога С. Л. Епифановича, посвященная преподобному Максиму Исповеднику^[12], где христологическое учение преподобного Максима, хотя и в сжатой форме, но достаточно подробно прокомментировано ссылками на творения святых отцов.