Богач, бедняк. Нищий, вор

— Нет. Он никогда не делился со мной своими секретами.

— Он сейчас в Нью-Йорке. Живет с какой-то девицей…

— Гретхен, дорогая, — сказал Рудольф, — наверное, полмиллиона парней в эту самую минуту живут в Нью-Йорке с девушками. Лучше благодари Бога, что он не живет с каким-нибудь мальчиком.

— Конечно, он не такой. Но он больше не студент, и его призвали в армию.

— Ну и что, это может пойти ему на пользу, за два года армия сделает из него человека.

— У тебя дочь, и тебе легко говорить. А у меня единственный сын. Не думаю, что он станет человеком, если ему всадят пулю в лоб.

— Не надо думать, что все автоматически так происходит. Что через два месяца после призыва мать получает труп. Уйма парней, отслужив срок, возвращаются домой без единой царапины.

— Вот потому-то я тебе и звоню. Я хочу, чтобы ты помог ему вернуться домой без единой царапины.

— Каким образом?

— У тебя масса знакомых в Вашингтоне.

— Если парень бросил учебу и у него хорошее здоровье, никто не освободит его от армии. Даже люди из Вашингтона.

— Я в этом не уверена, судя по тому, что говорят и пишут. Но я не прошу тебя избавить его от военной службы.

— Тогда что же я должен сделать?

— Постарайся использовать свои связи, чтобы его не послали во Вьетнам.

Рудольф тяжело вздохнул. Да, правда, в Вашингтоне он знал людей, которые могли бы это сделать и, наверное, охотно сделали бы, если бы он их попросил. Но именно такого рода мелкие взаимные услуги по знакомству, распространенные в политических кругах, он презирал больше всего на свете. Это противоречило его моральным принципам и извращало причины, побудившие его избрать политическую карьеру. В мире бизнеса вполне в порядке вещей, когда к тебе приходит человек с просьбой устроить его племянника или двоюродного брата на какую-нибудь выгодную должность. В зависимости от того, насколько ты обязан этому человеку или что рассчитываешь получить от него в будущем, а иногда и просто в зависимости от того, нравится он тебе или нет, ты не раздумывая помогаешь его родственнику. Но использовать власть, данную тебе избирателями, которым ты обещал служить честно и строго блюсти законы, использовать свое положение, чтобы уберечь сына своей сестры от угрозы смерти, в то же время молча глядя на то, как отправляют на смерть тысячи других ребят его возраста, — это совсем другое дело.

— Гретхен, может, ты попытаешься найти какой-нибудь другой путь…

— Единственный человек, который мог бы что-то сделать, — сказала Гретхен чуть не на крике, — это брат Колина Берка. Он генерал авиации. Но он сейчас во Вьетнаме. Уверена, если я до него доберусь, он наизнанку вывернется, чтобы не дать Билли услышать хоть один выстрел.

— Не надо так громко, Гретхен, — сказал Рудольф, отводя трубку от уха. — Я прекрасно тебя слышу.

— Я тебе вот что скажу. — Она уже истерически кричала. — Если ты ничего не сделаешь, я поеду в Нью-Йорк, заберу Билли и увезу его в Канаду или Швецию. И обещаю тебе, будет большой скандал, когда я громогласно расскажу, почему я так сделала!

— Господи, Гретхен, что с тобой? Начинается климакс или?.. — Он услышал, как на другом конце провода бросили трубку. Рудольф медленно поднялся, подошел к окну и стал смотреть на Даллас. Из спальни город выглядел не лучше, чем из гостиной.

«Семья», — невесело подумал он.

Он всегда, сам не зная почему, оберегал свою семью. Работал вместо отца в пекарне и развозил булочки; заботился о матери, пока она была жива. Он не побрезговал иметь дело с частным детективом, выдержал неприятную сцену с Вилли Эбботом, помог Гретхен получить развод и тепло принял ее второго мужа. Благодаря ему у Томаса появились деньги и тот сумел покончить с той страшной жизнью, которая его чуть было не засосала. Это он помчался на другой конец континента на похороны Колина Берка, чтобы поддержать сестру в самые тяжелые минуты. Он решился забрать из школы неблагодарного и дерзкого Билли, когда мальчику стало там невмоготу, и он же устроил Билли в университет Уитби, хотя у Билли были такие отметки, что он не смог бы поступить даже в ремесленное училище; и он же, заботясь о душевном покое матери, разыскал Томаса в гостинице «Эгейский моряк», а потом узнал адрес Шульца, вернул ему деньги и нанял адвоката, чтобы помочь Тому воссоединиться со своим сыном и развестись с проституткой…

Он не ждал за все это благодарности, и никто его толком не поблагодарил, с горечью подумал Рудольф. Ну и пусть. Он ведь делал это не ради благодарности. Зато он был чист перед своей совестью. Он сознавал свои обязанности перед самим собой и перед другими, и совесть не позволяла ему поступать иначе. А обязанности никогда не кончаются. В этом-то все и дело.

Подойдя к телефону, он заказал разговор с Калифорнией. Когда сестра сняла трубку, он сказал:

— Хорошо, Гретхен, я на обратном пути остановлюсь в Вашингтоне и постараюсь что-нибудь сделать. Можешь не волноваться.

— Спасибо, Руди, — тихо сказала она. — Я знала, что ты поможешь.