Богачи

История Эхнатона вдохновила многих писателей и кинопродюсеров. Агата Кристи написала о нем малоизвестную пьесу в 1937 году, после того как была представлена открывателю гробницы Тутанхамона в Долине Царей в Луксоре. Финский романист Мика Валтари написал «Египтянина» — эпическую историю жизни врача Эхнатона; книгу осудили как непристойную после ее публикации в США в 1949 году. Она разлетелась с прилавков, став главным бестселлером года, а через несколько лет по ней был поставлен голливудский фильм. Современный композитор Филип Гласс написал об Эхнатоне оперу. В романе Томаса Манна «Иосиф и его братья» (1943) тщательно разбирается спорный вопрос о сексуальности фараона, даже строение его половых органов. В немецких журналах времен нацизма была предпринята попытка объявить Эхнатона «своим»; в его полуголом теле будто бы проявились «правильные» арийские черты.

Все эти интерпретации могут показаться натянутыми, но они свидетельствуют о крайнем восхищении необычайной культурной жизнью при Эхнатоне. Новая вспышка эхнатоновой лихорадки случилась несколько лет назад, когда анализ ДНК показал, что он все-таки был отцом Тутанхамона. Историки яростно спорят о его наследии. Некоторые считают его реформатором и модернизатором, учредившим рациональный культ солнца как источника жизни[343], другие же указывают на его манию величия и жестокость[344]. В чем сходятся все, так это в восхищении его потерянным утопическим городом.

В отличие от других героев нашего повествования о сверхбогатых, интерес к Людовику и Эхнатону обусловлен не тем, как они обрели богатство. Для них оно было синонимично титулу и власти. Выделяет этих двух королей, живших в разных странах и эпохах, отношение к славе, символам и наследию. Оба они, представлявшие себя всеведущими и богоподобными, приобрели легендарный статус еще при жизни. Как писал Монтескье через двадцать лет после смерти Людовика, «великолепие и блеск, что окружают королей, образуют часть их власти»[345]. Бесконечная демонстрация богатства и славы не являлась проявлением тщеславия, но была внутренне присуща всему, что они сделали.

Однако свой последний экзамен они так и не сдали. Сразу после того, как Эхнатон отправился в путешествие в загробный мир, монотеизм был отменен. Мечта Людовика сгинула не столь стремительно, а лишь во время революции 1789 года, когда его фигура была осуждена, а монархия как таковая ликвидирована. Версаль же, хотя и пострадал, был спасен. Он остается памятником амбициям короля, его попытке использовать архитектуру для демонстрации национальной гордости, для самовосхваления. Так поступали древние, а затем их подход адаптировали под нашу, современную эпоху.

Глава 7 Ян Питерсоон Кун и Роберт Клайв: удача улыбается торговцам

Прилив поднимает все лодки.

Президент Джон Ф. Кеннеди

Английская и голландская Ост-Индские компании символизировали собой новый путь к богатству. Деятельность первых торговых корпораций конца XVI–XVIII столетия зашла куда дальше старомодных грабительских налетов испанских и португальских авантюристов вроде Франсиско Писарро. Голландцы, а затем англичане создавали совершенно новые экономики, основанные на монополистической торговле дорогими товарами, например, пряностями. Так началась глобализация, так появились первые транснациональные компании. В голландском случае это был еще и короткий эксперимент с народным капитализмом и акционерной демократией. Всякий гражданин, даже уличный торговец, мог купить акции компании, привозившей на родину богатства Востока. Многие так и сделали. И Голландская Ост-Индская компания в Индонезии, и Английская Ост-Индская компания в Индии были готовы при необходимости действовать крайне жестоко. У них были свои войска, которые вели себя как отдельные государства.

В этой главе рассказывается о двух людях. Они родились в разных странах, работали в разных компаниях и относились к разным поколениям, но у них была одна миссия — открыть новые торговые фронты. Ян Питерсоон Кун, важнейшая фигура на раннем этапе установления голландской власти в Азии, был абсолютным торговым королем в эпоху, известную как Золотой век[346]. Он быстро расправлялся с каждым, кто подвергал сомнению его методы. Семнадцати директорам своей компании он написал: «Мы не можем воевать без торговли и торговать без войны». Роберт Клайв выстроил в Индии английскую власть, опираясь на серию военных побед над армиями, многократно превосходившими по численности его войско. Параллельно он набивал карманы благодаря сделкам с местными правителями, что помешало ему реализовать свои политические амбиции на родине.