Богами не рождаются

— Ой, мама! — судорожно выдохнул мой почти до смерти перепуганный телохранитель, хватая бумажный пакет и утыкаясь в него по самые уши.

Но, судя по всему, поплохело не только Рифу. Меня буквально по сердцу резануло вытянувшееся личико Кристины, панически перекошенная челюсть Айма и безумно выпученные глаза Антонио. И даже Алехандро, мой смелый Алехандро — и тот заметно занервничал, а я в очередной раз поняла: ради них я готова на все… Готова сделать все что угодно — лишь бы они не пострадали. И причем не только они одни. Никто на этой многострадальной планете не заслужил столь страшной участи — пострадать еще раз… Я должна спасти их всех, я просто обязана это сделать. Если смогу, если у меня достанет сил для подобного деяния. А если недостанет, то даже через «не могу». И уж которая из нас — капитан Ника или всемогущая святая Рыжая — сможет спасти дорогих ее сердцу людей, становилось сейчас совсем неважно…

Я рывком распахнула дверцу люка и ухнула в пустоту за бортом бота…

За пределами корабля раскинулось бескрайнее ночное небо. Густо-черное, осязаемое почти физически, плотно обволакивающее меня вязкой субстанцией внебытия. И в тот же миг все для меня изменилось. Я растворилась, прекратила осмысленное существование, стала одной из тысячи холодных равнодушных звезд, сиявших на темном бархате первородной материи космоса. Теперь я отлично понимала все потаенные замыслы богов, а вернее — их полнейшее отсутствие. Богам никогда и ни до кого нет дела. Что значат для них наши приземленные человеческие переживания на фоне безграничной вечности и пустоты? В целом мире лишь Тьма, Свет и Хаос имеют для них некоторое значение, но и они существуют по своим, непонятным нам законам. Иногда боги проявляют снисхождение, мимолетно одаривая нас своими милостями или гневом, но делают это сугубо от скуки или из любопытства. Помни, не стоит надоедать богам постоянными жалобами и просьбами — боги могут разгневаться. И поэтому только самые отважные и свободные от предрассудков люди иногда осмеливаются сразиться с богами на равных, заставив их хотя бы немного считаться с маловразумительным словом «человек». Словом, которое звучит так гордо, а на деле зачастую выглядит чрезвычайно жалко и беспомощно. Боги самостоятельно вершат собственную судьбу, не ожидая ничьей помощи и не прощая чужого вмешательства, и лишь осознав, приняв этот факт целиком и полностью, мы тоже может претендовать на путь бога. А возможно, не только на путь, но и на высшее наказание, страшную долю — стать бессмертным Творцом.

Я рассмеялась — великодушно, но слегка отстраненно. Я видела самолет, такой хрупкий и беззащитный, — никчемное, инородное тело в равномерной, совершенной канве моего сознания. Что мне жизнь нескольких смертных созданий? Да почти ничего — мелочь, пустяк! Я облетела вокруг корабля, наслаждаясь перепуганным выражением прижатых к иллюминаторам лиц. Меня ждала первозданная глубина неба, властно маня к себе своей чистотой и бессуетностью, обещая сделать такой же идеальной, как она, научить без стенания переносить любые капризы и насмешки бытия. Да и само бытие уже не имело надо мной ни малейшей власти. Я равнодушно повернулась к кораблю спиной, намереваясь оставить его на произвол судьбы, — ведь я уже прошла через все выпавшие мне испытания: я рисковала и терпела боль, я растворялась в вечности и отсчитывала мгновения. Я полностью заплатила цену, дающую мне право стать кем-то больше, чем просто человек, — стать богом. Но внезапно острый укол осознания своего долга безжалостно разбил мои ментальные иллюзии.

«Ты не сможешь забыть людей», — болезненно нашептывала язва-Совесть.

«Ты не имеешь морального права бросить их на произвол судьбы», — властно взывал суровый воин-Долг.

«Ты не захочешь жить без них, — тихонько напевала чародейка-Любовь. — Спаси их, спаси!»

«Да, ты намного сильнее Смерти, но сможешь ли ты принять ее добровольно? — спрашивал судья-Рассудок. — Или купить чью-то жизнь ценой своей смерти? А ты способна обречь кого-либо на смерть ради своего спокойствия? И неужели это вечное, ледяное одиночество — и есть конечная цель твоего пути, пути бога?»

Я до крови впилась ногтями в ладони и застонала от невыносимой муки. Я поняла: итог всего — одиночество. Боги — одиноки. Они сознательно, до капли, до последнего вздоха вымораживают из себя все живое: любовь, нежность, дружбу, милосердие. И это есть цена их совершенства. Они непоколебимо уверены в том, что бог — это нечто глобальное и великое, а на самом деле они превращаются в ничто: ведь совершенство так уязвимо! И только осознав все это, я вновь ощутила себя тем, кто, по сути, и является настоящим венцом бытия, — я ощутила себя человеком, со всеми присущими ему слабостями и достоинствами.