Богами становятся (СИ)

Рика доползла до двери и, шагнув внутрь, где едва не потеряла сознание от шума, направилась к кувшину с водой, стоявшему на стойке бара. Однако напиться не получилось – руки тряслись и были слабыми, удержать кувшин не получалось, равно как и поднести стакан ко рту. Она оставила эту затею и, наклонившись к горлышку кувшина, потянула губами воду из него. Сделав пару глотков, отступила. Спина просто разрывалась от боли. Обернувшись, девушка увидела сидящего за столом Дара и переползла на место напротив него. Он поднял взгляд, нахмурился и принялся говорить. Слов она не понимала, а лишь скользила взглядом по дорогим сердцу чертам лица, волосам, острым ушам и шее.

- Зачем ты сделала это с собой? Почему? Ведь это я провинился и должен был понести наказание. Я не понимаю тебя. Объясни.

Он всё говорил, а Рика сидела на самом краешке длинной угловой лавки, блуждая взглядом по юноше.

- Она не слышит тебя, – раздалось рядом.

Подняв взгляд, Дар увидел задумчиво глядящего на них аптекаря, вновь одетого в балахон.

- Почему она сделала это?

- А ты не понял? – спросил усатый.

- Я вообще не понимаю её поступков. Она говорила, что раскроет все тайны, но самая большая тайна – она сама.

- Все её поступки объясняются очень просто. Всего одним словом.

- Каким?

- Думай сам, ведь таково её условие помощи тебе, ведь так?

- Да, она говорила об этом, – опустив взгляд на девушку, согласился маэлт. Он посмотрел в зелёные глаза, ничего не выражающие, и взмолился: – Помогите ей.

- Я сделал всё, что в моих силах. Большего я сделать не могу.

- Но ведь ей плохо! – бессильно сжимая кулаки, закричал Дар.

- Помоги сам, – всё так же тихо, ответил аптекарь.

- Как? Я не врач!

- Ей нужна другая помощь, и только ты можешь ей помочь.

- Что мне делать? – с готовностью спросил он.

- Дай то, что ей нужно.

- И что же? – вновь поглядев на усатого лекаря, спросил Дар.

- Она смотрит на это.

Юноша опустил взгляд на сидящую перед ним девушку. Она застыла в одной позе и не отрываясь смотрела на его губы. Дар опешил. Хлопая длинными ресницами, он разглядывал посеревшее лицо госпожи с огромными зелёными глазами и синюшными приоткрытыми губами. Чего она хочет, он не понимал.

- Сядь ближе. Наклонись к ней, – раздалось рядом.

Дар послушался. Пересев по левую руку от девушки и медленно наклоняясь, он следил за ней взглядом. Рика тоже потихоньку склонялась к юноше, пока её горячие потрескавшиеся губы не коснулись его прохладного рта. Она задрожала, приникнув к губам, перестала дышать, а, начав вновь, обдала жаром щёку маэлта. Он не шевелился. Широко распахнув глаза, он смотрел вниз: на щёки, на которые бросали тень длинные ресницы; на сползающую с плеча простынь; на бирюзовую серьгу-звезду в ухе, такую неуместную сейчас... Рика отстранялась от него на мгновение, чтобы в следующий миг припасть новь. Жаркие и сухие губы знакомились с изгибом розовых, прохладных и слегка влажных губ. Уставшая от напряжения, она привалилась к груди маэлта, устроив голову на его плече.

Потихоньку Дар начал отвечать на робкие прикосновения и, раскрыв чуть шире рот, накрыл потрескавшиеся губы девушки, обводя по ним языком. Она вздохнула, дрожь начала утихать; на языке юноша почувствовал вкус крови – из ранки на её верхней губе. Вновь перейдя к едва ощутимым касаниям губ, он не заметил, как Рика замерла, больше не отвечая на ласку. Чуть отстранившись, Дар понял, что она спит. Черты лица расслабились и смягчились, выражая безмятежность, дрожь утихла, а на щеках появился лёгкий румянец; от девушки не исходил жар, температура выровнялась, и тело начало тяжелеть. Обвив госпожу руками, придерживая за локти, там, где не было ран, Дар смотрел на неё.

Почему он раньше не замечал, какая она красивая? Правильные черты лица, изгиб бровей и веера ресниц, едва заметный белёсый пушок у уха, ещё одна дырочка в мочке, чуть выше первой; в ней виднелась серёжка – красный камушек в виде сердечка. С плеча сползла простынь, оголяя плавные изгибы шеи, переходящие в округлость груди, едва прикрытую тканью. Пальчики руки, удерживающие края одеяния, тонкие, с овальными ноготками, разрисованными волнами, были тоньше и короче его собственных. Волосы, каштановыми волнами спадающие на плечи, спутались и сбились в блестящие кудри.

Вокруг было тихо. С момента, как все заметили вошедшую, работники не издали ни звука, лишь шкворчание еды нарушало тишину. Аптекарь сел неподалёку от пары и наблюдал за ними из-под полуопущенных ресниц.

Рика спала недолго. Спустя полчаса она просто открыла глаза и, увидев перед собой шесть блестящих камней сине-серого цвета и покачивающуюся на цепочке каплю, смутилась. Отпрянув от юноши, она опасливо поглядывала на него, во взгляде промелькнуло, что она почти стала собой. Почти.