Богами становятся (СИ)

Это как с душой расстаться – жить без тебя.

Ты боль моя, ты жизнь моя.

Я все тебе отдам, любовь моя, всю себя.*

На последних аккордах стало ясно, что спасённый ангелом человек уходит. Невидимая стена не пустила ангела вслед за его любовью, и в безуспешной попытке он бился о преграду, рассекая белые крылья алыми всполохами. Поняв безнадёжность своих метаний, ангел тяжело сполз на землю. Крылья тихо осыпались. Такая невыразимая боль светилась во взгляде небесного дитя, что многие забыли, как это – дышать. А виэли лишь прижала руки к груди, чтобы в следующий миг их отнять. В её пальцах билось сердце. Поднеся к губам самое дорогое, она едва заметно прикоснулась к трепещущей частичке себя, в следующий миг легонько сдувая её вслед уходящему человеку. Хрустальная слезинка скользнула из глаз, прочерчивая влажную дорожку, и застыла на щеке.

Мелодия смолкла.

Едва слышно билось сердце, да играла флейта.

“Тук-тук, тук... тук, тук...”

Сердце ангела остановилось, с последней нотой рассыпаясь тысячами хрустальных осколков.

Глаза сидящей на земле виэли остекленели, и тело безвольно рухнуло, в последнем порыве устремив невидящий взор вслед улетевшему «поцелую ангела».

Всё смолкло. Лишь ветер едва слышно теребил листву.

Дар молчал, поражённый яркостью повествования. В груди застрял ком, мешая дышать. Не узнать их истории он не мог. Лгать себе и дальше не имело смысла. В душе бушевала буря, и её хотелось выпустить на волю, но, сделав шаг к распростёртому на плитах храма телу, он не услышал, скорее, почувствовал, как кто-то тянет его прочь. Тело не сопротивлялось, позволяя себя вести, в то время как сердце билось о клетку рёбер и стремилось вернуться в тело ангела. Как сквозь вату он слышал бубнёж, но разобрать его на слова и звуки не получалось.

- Прошу всех претендентов проследовать в храм, с вами желает побеседовать мудрец… – вещал глашатай.

Дар побелел. Взгляд остановился. Дыхание едва улавливалось. Аэтан готов был убить себя за непостоянство: не так давно он наседал на девушку, чтобы она раскрыла свои чувства маэлту, а сейчас он готов был валяться у неё в ногах, моля не делать этого. Противоречивые чувства разрывали грудь, Мастер охранял Дарниэля, справедливо опасаясь, что юный наследник может наделать глупостей.

- Мне надо поговорить с ней, извиниться, открыть свои чувства… – шептал ученик.

- Не смей! Забыл условие коронации? Лишь тот, кто породнится с принцессой, станет законным Властителем! Пожалей гордость девушки, не разбивай ей сердце ложными надеждами и обещаниями!

- Но…

- Никаких “но”! Ты будущий правитель, пора начать думать о последствиях своих действий наперёд! Что ты ей сможешь дать, не унизив при этом? – Мастер продолжал взывать к разуму наследника, силой утягивая в храм.

Следом направились и двое соперников маэлта, в то время как остальные были вынуждены удалиться. К фоалинэ подойти не позволили, и она сломанной куклой продолжала лежать на залитой светом площадке.

Когда всё стихло и Элен осталась одна, едва слышно гудя к ней прокрался друг. Приоткрыв двери, он дождался, пока ангел вползёт в салон, и резво скрылся в кронах растительности.

Рике было плохо. Как никогда. Тело ломало физически от бесконечных душевных мук, она каталась по поляне у озера, куда её привёз Лекс, и выла. На одной ноте. Звук то усиливался, то затихал, перемежаясь всхлипами и иногда – рыком. Так больно ещё не было, несмотря на прожитый рядом с ходячим искушением год. Свой градус добавляла и разбитая надежда, что раньше, наоборот, смягчала боль, делая её терпимой. Теперь надежды не стало, и всё, сдерживаемое ранее, лавиной хлынуло на и без того истерзанное сердце.

Лекс беспомощно наблюдал через камеры фантомов за муками Рики, не зная, что предпринять. Человеческая часть сочувствовала и пребывала в растерянности, а у электронной стоял запрет на применение любой силы – физической или моральной – в отношении виновника происходящего.

Как и все предыдущие дни, Лекс и Ри вернулись во дворец затемно, незамеченными пробираясь мимо охраны в ангар и спальню. Маэлт уже лёг, когда прохладное тело скользнуло под простыни. Буря чувств улеглась, вновь сковав уста печатью молчания. Сжав в цепких объятьях тело фоалинэ, Дар со вздохом облегчения мгновенно заснул, а девушка, как и многие ночи до этого, продолжала рассматривать в неверном свете лун любимые черты.

====== Глава 90 Извинения и замечания ======

- Маэлт Дарниэль, позвольте обратиться.

- Слушаю, капитан. И меньше официоза, – устало ответил Дар.

Прошло три дня с того танца у храма, а он и парой слов с фоалинэ не обмолвился. Горло в тиски зажимало, слова не шли, а язык жестов был под запретом самой Рикой.

- Вам надо взглянуть кое на что, – тише поведал капитан.

- Веди.

Процессия из шестерых охранников с маэлтом и капитаном во главе стремительно неслась по дорожкам сада, срезая углы по газонам. Спустя пять минут они вышли к круглому строению, беседке. Здание из белого камня, открытое всем ветрам, с поддерживаемой колоннами сводчатой крышей и ажурными решётками, увитыми плющом, резко отличалось архитектурой от других строений.