Богами становятся (СИ)

Ступив под своды храма, Тирандэль замер перед зелёной ковровой дорожкой, ведущей к алтарю. Рика не торопила жениха. Глубоко вздохнув, кано сделал первый шаг, принимая свою судьбу. Свидетельница шла по дорожке на два шага позади. Дойдя до ковра и встав на предназначенное ему место, командор замер, невидящим взглядом уставившись перед собой.

В это время по дорожкам храма спешили маэлт с принцессой. Компаньонка шла следом, недовольно поджав губы и буравя взглядом спину Дарниэля, но окружающая их охрана предостерегала от необдуманных действий. Поднявшись по ступеням, Амина замерла в паре метров от зелёной дорожки, скрываясь за пологом флага и глядя в сторону алтаря сквозь узкую щель между колонн.

- Тиранд... – совершенно растерявшись, озвучила невеста имя жениха.

- Вы передумали? – спросил Дар и сразу пожалел о своих словах, однако ответ его успокоил:

- Нет, но это так… неожиданно.

- А кого Вы ждали увидеть, Амина?

- Не знаю, – растерялась девушка и потупила взгляд.

- Вы явно неравнодушны к командору, впрочем, как и он к Вам, так что мешает заключить с ним брак? – попытался приободрить испугавшуюся девушку маэлт.

- Ничего, – прошептала Амина, – но брак фиктивный.

- Что мешает сделать его полноценным? – задал резонный вопрос Дарниэль и, видя появившийся на щеках румянец и озорную улыбку под фатой, подал руку принцессе. Она ухватилась за предложенную опору, и они вместе ступили на ворс ковра.

Музыка зазвучала громче, а взгляды присутствующих устремились в сторону входящих. Сын Бога, одетый в изящное серо-сиреневое одеяние, вёл под руку закутанную в алый шёлк невесту, скрывающую лицо под плотной вуалью, украшенную золотыми узорами, как и остальной наряд. Рика с восхищением смотрела на приближающегося мужа, а вот жених не обернулся, едва ли заметив вставшую рядом невесту. Старший жрец, что должен проводить ритуал, вынес из внутренней части храма чашу с вином, и церемония началась.

Размахивая руками, увешанными ярко-красными и золотыми бусами, монах вдохновенно читал необходимые молитвы и слова клятв брачующихся, проводя непонятные манипуляции над чашей. К середине церемонии он по очереди подозвал всех участников ритуала к чаше и, проколов каждому палец, капал кровь в вино. Вновь затянувшиеся песнопения лысый служитель культа прервал зычным криком, должным олицетворять изгнание злых духов, мечтающих навредить молодой семье в совместном будущем. Всю церемонию Рика кидала взгляды в сторону маэлта, тот, в свою очередь, делал то же самое. Они улыбались друг другу, им казалось, что это их свадьба, тем более отличие было только в месте, занимаемом на ковре.

Но вот монах подал чашу Рике и Дару, и они сделали по маленькому глотку сладко-терпкой жидкости. Затем пришла очередь Амины. И она, чуть отодвинув вуаль, глотнула священный напиток. Передавая чашу будущему супругу, принцесса коснулась его ладони своими тонкими пальчиками, но тот вряд ли заметил этот жест внимания, будучи погружённым в свой личный космос. Допив объединившую их всех кровь мира, Тирандэль вернул чашу жрецу. Песни изменили тональность, став торжественнее и радостней, а монах попросил будущих супругов обменяться символами единения.

Свидетели испуганно переглянулись – об этом они забыли. Но тут удивила принцесса Амина, явив всем перстень, вынутый из складок своего одеяния. Она робко протянула украшение жениху, а когда он поднёс руку, надела на его безымянный палец золотой ободок. Кольцо было впору. Настала очередь жениха, но он так и остался стоять статуей. Элен незаметно толкнула в бок мужчину, понуждая к действию, и, когда он обернулся к ней с вопросом, вынула из-за ворота его мундира шнурок. Взгляд кано обещал долгую и мучительную смерть за самоуправство, но украшение он достал, покрутил в пальцах и надел на изящный пальчик молодой жены.

Настала очередь подтверждения клятв, и Дарниэль разложил на алтаре ворох документов. Жрец слегка обалдел от количества последних, что были представлены в современном формате пластиковых голографических носителей и старинном бумажном, написанных ровным почерком. Первым подошёл к бумагам Тирандэль, и размашисто подписал бумажные экземпляры, даже не пытаясь прочесть их содержимое, и оставил отпечатки пальцев на голограммах. Молодая жена скромно выводила кругленькие буковки своего имени на листах, запуталась в пальчиках над голографическими копиями и, направляемая Дарниэлем, наконец справилась с документами. Свидетели не задержали церемонию, быстро заверив все бумаги. Последним был жрец: он подписал все экземпляры, подаваемые маэлтом, не читая, поставил храмовую печать на бумажных свитках, электронную – на голограммах и вернулся к своим обязанностям храмовника. Дарниэль резво собрал документы и занял своё место позади невесты, хотя нет, уже жены командора. Краткое напутствие монаха слушали вполуха до того момента, как он объявил пару мужем и женой, а их свидетелей – родственниками по крови, и предложил обменяться поцелуями.