Богами становятся (СИ)

Взяв в руки ладонь маэлта и рассматривая длинные пальцы, сильные и изящные, она вновь подумала, что на них не хватает украшений. Изредка Рика ощупывала лоб и тело юноши, боясь пропустить начало жара. К счастью, она их не обнаруживала, и напряжение ночи стало спадать, уступив место сонливости. Свернувшись калачиком, ощущая пальцами пульс спящего, Рика задремала.

Дар открыл глаза. Долго не мог понять, где он и что с ним. Лёжа без движения, он прислушивался к собственным чувствам, ощущая странную боль во всём теле и пытаясь шевельнуться. Получалось плохо, точнее никак. Обведя взглядом комнату, он понял, что находится в апартаментах, но не в своей комнате. Осознав, что слышит странный звук недалеко от себя, Дар скосил глаза в сторону. В неясной дымке раннего утра, пробивающейся из окна соседней гостиной, он увидел Элен, свернувшуюся в клубок и посапывающую во сне. Голова её покоилась на левой руке, правая лежала на его локте, едва касаясь пальцами. Девушка утопала в ворохе белых юбок, как в облаке. Вновь попытавшись подняться, юноша напрягся. Мгновенно глаза Рики открылись и с беспокойством глянули на него. Дар опешил. Она внимательно осматривала его лицо, а потом прижала ладонь к его лбу.

- Как ты себя чувствуешь? – шёпотом спросила она.

- Не знаю, – с усилием разомкнув губы, ответил он.

- Что ты помнишь из вчерашнего?

- Немного. Я готовил ужин, потом все кричали, заставляли что-то сделать, потом темнота.

Рика помогла сесть Дарниэлю, подоткнула подушки под спину. Тут он заметил, что был без рубашки, и стал натягивать на грудь одеяло.

- Почему ты решил покончить с собой? – Рика строго посмотрела на маэлта.

- Не помню, – буркнул он, вспоминая вчерашние мотивы. После добавил: – Да и вообще, какая разница? Моя жизнь никому не нужна.

Повисла пауза. А потом Рика пулей сорвалась с кровати и скрылась в ванной. Вернулась через секунду с халатом и, схватив Дара за руку, потянула за собой.

- Никому не нужна, говоришь. Ну так пойдём, я покажу тебе, кому нужна твоя жизнь, – она говорила тихо, но в голосе проскальзывали опасные нотки.

Накинув на плечи юноши халат, Рика силком потащила маэлта на улицу.

Ослабленного Дара хватило только на то, чтобы переставлять ноги, чтобы не упасть, да придерживать халат от той же участи. Они вылетели на террасу, и увидели сидящих там аптекаря, шеф-повара, монаха, мастера по борьбе и старосту квартала. Все мужчины устремили взгляды, мутные и уставшие, на странную парочку. Сами старички были закутаны в многослойные балахоны, однако это не спасло их щёки и носы от замерзания, и сейчас на лицах всех был нездоровый румянец.

- Вот. Вот им нужна твоя жизнь!

- Неправда, им нужен не я, а мой «титул».

Внезапно Рика развернулась в сторону Дарниэля и залепила ему звонкую пощёчину. От удара его качнуло в сторону, но на ногах он устоял. В глазах потемнело. Старички замерли, не дыша. Рика же заметалась между Дарниэлем и старейшинами. Голос её тоже метался от шёпота до крика, от низкого рыка почти до визга. Изредка она подлетала к рабу и толкала его ладонями в грудь, вбивая здравый смысл.

- Ты когда в следующий раз надумаешь покончить жизнь самоубийством, будь добр, подумай о других! Прояви благородство маэлта и мужество воина и умри без последствий для окружающих! Это же надо было додуматься выбрать столь ненадёжный и мучительный способ! Если ты хотел быть увековеченным в истории, то тебя бы точно запомнили – плохое люди помнят лучше, чем хорошее. Это ж сколько народу ты своей дурной выходкой угробить решил? И, что интересно, весьма изощрённо! Ну что тебе стоило выброситься с пятидесятого этажа Дома? Убился бы наверняка! Никто бы не спас, да ещё напоследок получил бы удовольствие от полёта. Или виртуозно перерезать себе вены Повелителем Стихий и лечь в ванну? Вот была бы картина маслом: благородная белизна кожи в алой от крови воде с плавающими по поверхности чёрными волосами. Красота! Навек бы запомнили! Ну или на крайний случай разбился бы, не вписавшись в крутой вираж на треке. Так ведь нет же! У нас кишка тонка быть сильным мужчиной и самому подумать о последствиях. Он красиво переложил свой добровольный уход из жизни на плечи невинных людей. Ладно бы мне мстил – это понятно, я хотя бы какую-то угрозу для тебя представляла. Так нет, нагадил тем, кто о нём заботится, переживает. Это ж каким умником надо быть, чтобы травить молодой и сильный организм несвежей рыбой! Долго, мучительно и неэффективно! Дурак ты малолетний!

- Как ты смеешь меня оскорблять? – очнулся наконец Дар. Щека алела после пощёчины, глаза метали молнии. Тот еще видок: босой, в распахнутом халате, с чёрными кругами вокруг глаз.

- Да кто, кроме меня, тебе правду скажет? Все боятся, вот только не пойму почему. Ты просто слабак! Можешь засунуть подальше своё высокомерие и гордость, раз не хватило смелости достойно уйти из жизни.

- Почему не хватило? – проигнорировав оскорбления, удивился маэлт.