Богатая бедная Лиза

— А ты… Я хочу сказать, как получилось, что тут, ну дома ты не обратила внимания на Лизины джинсы, а в морге обратила? — можно было подумать, что чудесное Лизино воскрешение из мертвых Марго совершенно не радовало.

— Да потому что дома это дома, а в морге это в морге! — мне просто осточертело ей такие элементарные вещи объяснять! — И вообще, как-то я тебя не пойму. Тебя что, мертвая Лиза больше, чем живая устраивает?

А Марго еще за это на меня и же обрушилась:

— Ты хоть иногда думай, что говоришь, ладно? Ведь прекрасно знаешь, что я никому и никогда смерти не желала. Особенно Лизе!

— Тогда чего ты все время придираешься? — вчинила я ей встречный иск. — Я тебе толкую, что на утопленнице были другие джинсы, а ты мне не веришь! Как будто я специально все придумала! А зачем мне это, спрашивается?

— Да, тебе-то это, пожалуй, ни к чему, — вынужденно признала Марго. — Но кому-то…

— Это ты про что? — естественно, навострила я ушки.

— Это я про тот звонок в милицию. С сообщением о том, что утопленница Лиза, — не стала темнить Марго, хотя и могла бы. — Получается, что неизвестный доброжелатель намеренно наших пинкертонов в заблуждение ввел. А вот с какой целью?

— Ну мало ли, в конце концов, не разглядел в темноте, как следует, — брякнула я и чуть язык себе не откусила. — Так… А если он и есть убийца, то получается, по ошибке не того утопил? Вернее, не ту?

Не знаю, не знаю, — пробормотала Марго. И потом, нельзя сбрасывать со счетов и такую вероятность, что Лиза могла и переодеться. Ну, а что касается странного звонка в милицию, то мне все-таки кажется, что убийца — последний, кто стал бы это делать. Если у него, конечно, совсем крышу не снесло. Потому что какой ему во всем этом может быть интерес? Ведь понятно же, что выяснение личности жертвы — первый шаг к поимке преступника. Так что тут нечто другое. И оно мне не очень нравится. Поскольку, если рассуждать логически, то вся эта путаница более всех лишь одному человеку выгодна.

— Кому? — заранее подстраховала я нижнюю челюсть, а то мало ли…

— Да в том-то и дело, что Лизе! — у Марго сделалось мученическое выражение лица.

— Так что же тогда?.. — у меня чуть глаза не вывалились, а ведь, казалось бы, я заранее к разного рода сенсациям подготовилась. — Нет, ты мне, пожалуйста, как-нибудь растолкуй, какая она, — взмолилась я: — Хорошая или плохая? Бедная или богатая? А то голова уже пухнет!

Что, злорадствуете? А сами попробовали бы себя на мое место поставить. Я ж ведь только-только в вечную любовь поверила — и нате вам. Опять снова здорово. И Лиза никакая не пастушка.

Вот только от Марго я больше ничего так и не добилось. Апатично пожав плечами, она перебазировалась на кухню. Поближе к эмалированным стимуляторам мозговой деятельности. Я от нечего делать тоже за ней поплелась. И, пока она примеривалась, с какой кастрюли начать, врубила телик. И сразу нарвалась на последние кондратовские новости.

Местная дикторша, ну не та, что с мешками под глазами, а другая, но тоже не Мерилин Монро, приторно задушевным голоском цветисто распространялась о культурной жизни Кондратова. Самым знаменательным событием которой, само собой, был конкурс на лучшую гордую княжну. Что лишний раз обильно замельтешившие на экране мордашки с ляжками подтвердили.

А вот следующему культурному мероприятию она уже значительно меньше внимания уделила, буквально несколько фраз, да и то дежурных, что не помешало им потрясти нас с Марго до такой степени, что мы дружно обо всем позабыли. Уставились в ящик и дышать перестали, чтобы ни словечка не пропустить. Хотя при иных раскладах и ухом не повели бы. Подумаешь, большое дело, какая-то заезжая шарага цирковых халтурщиков с помпезным названием «Виртуозы арены» открывает с Кондратова очередной чес по городам и весям!

ГЛАВА 27

— Думаешь, совпадение? — уставилась я на Марго.

— Даже не знаю, что тебе сказать, — Марго была какая-то распаренная, будто только что из бани. — С одной стороны, шабашники такого уровня к нам не в первый раз приезжают, а с другой… Есть, правда, зацепка с этим факиром, распиливающим ассистентку, но опять же, в какой уважающей себя цирковой труппе нет подобного номера?

— А Кармен? — сделала я подсказку.

— А что Кармен? — вздохнула моя подружка. — Если б это было имя, тогда еще туда-сюда. Потому как редко у нас еще младенцев так оригинально называют. А что до сценического псевдонима, то в данном случае это далеко не высший пилотаж. И какая-нибудь Кармен, если и не в каждом цирке найдется, то через один уж точно.

— Значит, все так безнадежно? — мне почему-то взгрустнулось.

— Ну почему же? Уж попробовать, по крайней мере, можно. Что ты завтра и сделаешь, — утешила меня Марго в свойственной ей манере.

— Я? Завтра? — зачем-то переспросила я. Хотя и так, казалось бы, ясно, ну кто еще кроме меня? Не Марго же!

И напросилась!

— А впрочем, можно и сегодня, — посмотрела на часы Марго. — Ты еще вполне успеваешь.

— А, может, лучше все-таки завтра? — с хрустом потянулась я. — А то пока доеду… И вообще, я цирк ненавижу. Всегда вонь такая! Медведи голодные, укротители пьяные…