Богатая и любимая

И завертелась эта изнурительная ежедневная карусель, включая выходные. Педагоги на курсах менеджмента знали свое дело, относились к работе крайне ответственно и принципиально и требовали от слушателей глубокого усвоения материала. Уже через две недели с курсов отчислили нескольких человек, не справляющихся с такой нагрузкой. Им вернули деньги и предложили заняться чем-нибудь другим. Один из них, правда, утроил сумму взноса и остался вольнослушателем. Зачеты, коллоквиумы проводили каждую субботу, а потому, вернувшись домой, приходилось до глубокой ночи работать с учебниками, пособиями, читать обзоры в экономических журналах. Сверх того, ближе к Новому году Даша попросила Шемякина доставить ей помесячный годовой отчет финансовой деятельности холдинга «Гиппократ», и тот привез десяток толстых папок, от одного вида которых девушке стало дурно. На сон оставалось сначала семь часов, потом — шесть.

В конце осени у Даши было два сексуальных приключения. Сексуальных, да не в полной мере. Оба были связаны с библиотекой, большой библиотекой при курсах. Около недели напротив сидел юноша, изредка кидавший на Дашу вполне отстраненные взгляды. Потом перекинулись парой слов, он представился Станиславом. И когда на следующий день они оказались за стеллажами библиотеки, а рядом никого не было, Станислав обнял. Достаточно нежно гладил грудь, легко целовал в губы, прижимал к себе ее бедра. Даша в этот момент размышляла, успеет ли она сегодня хотя бы час поработать в лингафонном кабинете. Станислав наслаждался своим занятием минут пять, потом сказал многозначительно: «Мы еще увидимся. Для меня это серьезно». «Вряд ли увидимся», — ответила Даша. И больше он ей не встретился. Второй кавалер, по имени Михаил Семенович, прилип к ней в курилке. Даша покуривала, но крайне редко. Михаил Семенович, слегка похожий на Эйнштейна, в той же пустой курилке повторил номер Станислава. Однако был несколько смелее, залез и под свитер Даши, и под юбку. Она же в этот страстный момент прикидывала, как ей справиться завтра с коллоквиумом по маркетингу. И Эйнштейн исчез, больше Даша его не видела. Ей даже обидно стало — ну что за мужик пошел?! Никакого стремления добиться женщины, поухаживать, завоевать! Первый легкий отпор, даже скорее не отпор, просто кокетство, а они уже сдаются!

Когда пришла зима, Даша не отличала дня от ночи и черный кофе глотала кастрюльками. Систематически звонил Дорохов, Даша жаловалась ему на тяготы жизни, стонала и порой даже плакала, а он тихо смеялся и обещал, что это еще только цветочки, а ягодки будут впереди.

Греф и Малашенко сопровождали ее везде словно тени, вышагивали на шаг позади. Обоих она почти перестала замечать. Приходила кухарка, — руководство над ней взял на себя Малашенко, а Даша даже и имени женщины не знала. Когда занятия на курсах затягивались допоздна, телохранители привозили ей горячие обеды в судках, и она ела, не ощущая вкуса пищи.

К концу декабря она не могла уже заснуть, если не зазывала в свою комнату Джема. Пес клал свою башку ей на колени, Даша гладила его по густому загривку и жаловалась на эту распроклятую жизнь. Джем понимающе вилял хвостом и Даша засыпала.

В какой-то момент этой сумасшедшей гонки Даша: пришла к печальному выводу, что она не столько набирается знаний и умнеет, сколько тупеет и глупеет.

Под Новый год с поздравлениями позвонили: ехидная Сотоцкая с мужем-подкаблучником, доброжелательный первый помощник Шемякин, многословный и деликатный Артемьев и строгий, но откровенный начальник службы безопасности Сергеев. Сергеев заявил:

— В принципе, Дарья Дмитриевна, мы еще так мало знакомы, что вы можете воспринять мои поздравления как подхалимаж. Но я человек, воспитанный на воинском уставе. Потому порой обязан делать то, чего не хочу.

Даша рассердилась:

— У вас, Николай Александрович, нет никаких обязанностей в сфере соблюдения законов воинского Устава. Как я понимаю, обязанность у вас одна — организация безопасности фирмы.

— Отлично сказано, Дарья Дмитриевна. За безопасность фирмы я отвечаю головой.

— Это уже слишком. С Новым годом, Николай Александрович.

— Вас еще раз так же. — И закончил неожиданно: — Мы все с нетерпением ждем вашего прихода на фирму.

— Спасибо, — растерялась Даша. — Весной приду.

Новый год встречали у Дорохова в тесном «семейном кругу». Телохранители, Даша, Дорохов и Мария Афанасьевна. Малашенко в полдень отодвинул Марию Афанасьевну от плиты и увлеченно колдовал над созданием кулинарных шедевров. На праздничном столе царило изобилие, хотя половина блюд и не имела названий.

В торжественную полночь внимательно выслушали поздравление президента страны и под бой курантов подняли бокалы. Даша выпила бокал шампанского, потом три рюмки водки и от стола пересела на диван, где тут же и заснула.

Как ее на руках перенесли в машину, а потом уложили на диван в своей комнате — она помнила смутно. Пришел Джем, уже привыкший к вечернему ритуалу. Даша ему поплакалась и почесала загривок. Снова заснула.

Пробудилась в шесть утра, взяла Джема на поводок и минут сорок бегала с ним во внутреннем дворе.