Богатство

– Вовсе нет, – с моей точки зрения. Учитывая возраст вашего покойного мужа, он был крайне счастливым человеком, раз встретил вас. И вы правы – если бы он остался жив, бедняга, вам бы ничего не понадобилось знать о трастах или о сделках с его родными. Каковы бы ни были его намерения, а я думаю, что он был настроен слишком оптимистично, подозреваю, что его родные остались бы для него еще более отчужденными, чем раньше, и что он решил – вполне разумно – жить для себя вместе с вами, вместо того, чтобы беспокоиться о них. Однако, этого не случилось. Он оставил вам свои проблемы, и, возможно, свое богатство. Что вы с ними сделаете, зависит от вас.

– Две недели я пыталась найти в этом смысл. Мне казалось, что делаю то, чего он от меня хотел. Что сделал бы он сам. Но я не могу изменить то, что Артур сделал, или не сделал для своих детей, задолго до моего рождения.

– Верно. Но это не имеет отношения к вашим правам на состояние.

– Нет, имеет. Оно не м о е. Оно семейное. Роберт спросил меня, что я собираюсь делать всю оставшуюся жизнь, и я поняла, что не в состоянии ответить.

– Ты беседовала те-а-тет с Робертом?– вопросил Саймон из глубины софы. – Умно ли это?

– Да. Я не могу просто игнорировать его. Во всяком случае, он прав. Чем скорее все будет кончено, тем скорее мы все можем разъехаться и делать то, что хотим.

– А что ты собираешься делать, Алекса? – спросил Саймое.

– Во первых, перестать скрываться. Я прячусь уже две недели, и с меня хватит. Вы знаете, что Роберт посылал этого гада Букера допрашивать мою мать и шнырять вокруг Ла Гранжа?

Стерн, казалось, был доволен.

– Меня удивляет, что мистер Букер занялся этим сам. Следовало бы ожидать, что он наймет детективов. Кстати, что конкретно он искал?

– Всю грязь, которую можно найти. Но когда я услышала, что он приезжал и говорил с моей матерью, я поняла, что знаю достаточно, чтобы все могло зайти слишком далеко. Я хочу положить этому конец. Я устала скрывать свои семейные тайны, и не хочу больше знать о тайнах Баннермэнов. Кто знает? Может, Роберт будет замечательным губернатором, если он этого хочет.

Стерн покачал головой.

– Он хочет быть президентом, – мрачно сказал он. – Боже избави! Олбани никогда его не удовлетворит. Алекса, я понимаю ваши чувства, но вы не должны им поддаваться. С моей точки зрения, суд подтвердит законность ваших притязаний. В худшем случае, если Баннермэны припрут вас к стенке, вы все равно сможете претендовать на часть состояния. Кто знает? Двадцать, тридцать миллионов долларов, может, и много больше.

– Я не х о ч у, чтоб состояние дробилось, – твердо сказала она. – Артур бы этого никогда не позволил. Именно этого он и старался избежать.

Стерн глубоко вздохнул.

– Вы под сильным влиянием стресса. Это не то состояние рассудка, в котором принимаются решения, не говоря уж об уступках.

Саймон хмыкнул.

– Мистер Стерн, по-моему, вы упустили из внимания главное. Алекса начинает верить, что это ее семья, потому-то ей так трудно с ними бороться. Разве не так?

– Не знаю, Саймон. Пожалуйста, заткнись.

– Ты заставила меня проделать весь этот путь, только для того, чтобы приказать заткнуться? Я полагал, тебе нужен мой совет. И совет мистера Стерна.

– Я хотела твоей поддержки. Как друга.

– Ага. Что ж, я бы тебя поддержал, если б считал, что ты поступаешь правильно, но, честно говоря, я думаю, у тебя ум зашел за разум. Если ты дашь Роберту знать, что желаешь заключить сделку, он сочтет это признаком слабости, вот и все. Он будет соглашаться со всем, что ты скажешь, а сам шаг за шагом захватит контроль, пока не выпихнет тебя вон. Если ты ему угрожала – а я надеюсь, что у тебя хватило ума этого не делать, Роберт нанесет ответный удар, настолько жестокий, насколько сможет. Мистер Стерн абсолютно прав. Артур оставил состояние тебе, к добру или к худу. Пусть Роберт это оспорит. Подожди, пока о н не запросит сделки. Он это сделает, рано или поздно. У него не будет выбора.

– Хороший совет, – проворчал Стерн. – Вы сидите прочно. Зачем вскакивать?

Она стиснула зубы. Утешительные советы, казалось, были специальностью Стерна.

– Я н е сижу прочно. Фактически, я нигде не сижу. Я не могу даже найти себе жилище, если не хочу увидеть свое фото – и адрес – на первой полосе "Нью-Йорк Пост". Роберт, кажется, чувствует, что мы должны сотрудничать, как-то разделить контроль, и, пока желания Артура будут уважаться, я на это согласна. Я не хочу судебной войны, не хочу большой огласки. Поговорите с Кортландом де Виттом, мистер Стерн. Узнайте, что у него на уме. Если нечто такое, что можно обсудить, я готова.

– Это ослабляет нашу позицию. Неизмеримо ослабляет.

– Меня это не волнует. Просто сделайте это. Он, вероятно, сейчас в библиотеке.

– Я думал, э т о библиотека, – сказал Саймон. – Здесь достаточно книг.

– Это кабинет. Здесь есть библиотека, гостиная, столовая, Бог знает, что еще. Где-то есть бальный зал, хотя я его еще не видела.

Она позвонила дворецкому, чтобы тот указал Стерну дорогу.