Алексе показалось странным, что Роберт так настойчив. Ей трудно было представить, что его действительно беспокоило, поедет или нет с ними Саймон, но, удивительно, похоже, что это его действительно заботит. Как директор круиза, он решил вовлечь в свои планы всех и каждого, и умел добиваться согласия, хотя бы и неохотного. Словно бы он желал, чтоб вокруг присутствовало как можно больше народа, и даже пригласил соседей, которых, как она правильно догадалась, избегал годами. Они, казалось, не могли прийти в себя от изумления, и так нервничали в присутствии Роберта, что выглядели стайкой мелких рыбешек в обществе акулы. Ясно – что бы весь прочий мир не думал о Роберте, его соседи-землевладельцы относились к нему с осторожностью, возможно, по предыдущему опыту общения, и создавалось впечатление, будто они опасаются от него какого-то жестоко розыгрыша.
– Несколько часов на свежем воздухе пойдут вам только на пользу, – сказал Роберт, подталкивая Саймона к одной из машин, и Саймон, чья сила воли по утрам достигла полного упадка, мрачно покорился.
Роберт усадил Алексу рядом собой в открытый джип, и повел маленький караван вниз по дороге.
– Вы знаете, как это делается? – выкрикнул он.
Она покачала головой. Вокруг них простирались леса во всем многообразии ярких красок, и воздух был так чист, что пологие холмы Кэтскилла, которые должны были быть отсюда за тридцать-сорок миль, на той стороне Гудзона, казались так близко, что до них можно было рукой подать. Высоко над головами большая стая гусей с шумом летела к какому-то фермерскому полю. Алекса удивилась, как она вообще была способна жить в городе, и в то же время знала, что это иллюзия, что после недельного пребывания здесь ей будет столь же легко вернуться в Нью-Йорк, как Саймону.
– Там, откуда я родом, – выкрикнула она в ответ, – люди заходят в кукурузное поле и пускают впереди себя собак – спугивать птицу. Это не очень сложный вид спорта.
– Здесь примерно то же самое. – Он указал на гряду деревьев, в основном, сосен, смешанных с ярко-красными кленами. – На дальней стороне будут загонщики, они двинутся через кусты, чтобы погнать птицу на нас. С этой стороны будут собаки с псарями – отыскивать птицу. Если повезет, то множество фазанов поднимется из-за линии деревьев – прямо над головой, с большой скоростью – держу пари, здесь лучшая охота на птицу, а я стрелял рябчиков в Шотландии, голубей в Южной Каролине, жаворонков в Испании, и уток на Аляске… Вот мы и на месте.
Он остановился в чистом поле, напоминавшем военный бивуак. Здесь стоял примерно десяток пикапов и автофургонов, небольшой навес, даже переносной туалет. Человек пятнадцать-двадцать, по большей части с собаками, дожидались, пока двое слуг из имения разместят под навесом бар и запасы кофе и чая. Роберт помог Алексе выйти из Джипа и подал ей твидовую охотничью куртку.
– Дома мы носим красное, – сказала она.
Он рассмеялся. – Здесь это вряд ли необходимо. Все проверено. Вы присматриваете за своим соседом, а он за вами. Здесь в кармане есть шарф, его вы можете повязать на голову. Иначе вы замерзнете, и вдобавок шарф поможет приглушить шум.
Она достала шарф – прелестное кашемировое изделие от Гермеса, в цвет перьев различных птиц, обмотала им голову и завязала на шее. Ей подумалось, что оливково-коричневая куртка и буроватый шарф могут служить отличным камуфляжем, но ясно было, что охотничья одежда на Востоке была предназначена для того, чтобы сливаться с местностью, а не составлять с ней яркий контраст. Как во многих других отношениях, богачи желали оставаться невидимыми, даже в своих развлечениях.
Мак-Гиверни, главный егерь, вряд ли привлек бы к себе внимание леди Чаттерлей, решила она. Здесь он чувствовал себя, как дома – крупный, мощный мужчина, с пронзительными глазами рейнджера и кирпично -красноватой кожей, которая вырабатывается жизнью на открытом воздухе и пьянством. Рукопожатие у него было, как у медведя.
– Мистер Артур был хорошим стрелком, – сказал он и погрузился в молчание, оставив Алексу гадать, было ли это своего рода соболезнованием, или это единственно применимая для него форма признания ее вдовой Артура.
– Не в то время, когда я видел его на охоте, – заметил Роберт.
Но егерь явно не испытывал страха перед Робертом.
– Это были не лучшие его дни, мистер Роберт. В расцвете лет он был лучшим стрелком в э т о й семье.. Он полез в свою машину, достал ружье, расчехлил и протянул Алексе. – Вы знаете, как держать винтовку?
– Я не собираюсь стрелять, – твердо сказала Алекса.
Мак-Гиверни пожал плечами. – Воля ваша. Миссис Артур – п о к о й н а я миссис Баннермэн, обожала стрелять, когда ее удавалось отвлечь от лошадей, не правда ли, посол? Мистер Артур по-настоящему гордился ей на охоте. Держитесь поближе ко мне, я о вас позабочусь, – обратился он к Алексе.
– Я сам присмотрю за молодой леди, Мак-Гиверни.