Богатство идей. История экономической мысли

Очевидно, эти вопросы взаимосвязаны. Так, если мы ищем объективных оснований для моральной оценки человеческого поведения в экономической сфере, ответ на моральный вопрос зависит от ответа на научный. Эта зависимость усиливается идеей (доминирующей в аристотелевской традиции) о том, что «хорошим» является то, что «соответствует природе». Отсюда и следовало влияние последнего вопроса на первый, отраженное в представлении (широко распространенном среди экономистов классической школы первой половины XIX в.) о том, что задача экономистов состоит в отыскании «естественных законов», управляющих экономикой.

Связь между этикой и экономической наукой определяется тем, как понимается моральный вопрос в тот или иной исторический период. В рассматриваемый период преобладал «деонтологический» подход к этике, в рамках которого моральные суждения выводились из абсолютных, не зависящих от обстоятельств, критериев: «убивать – плохо», «помогать страждущим – хорошо». Позднее, с переходом к преобладанию утилитаристской этики, моральные суждения стали в большей степени основываться на фактических последствиях каждого данного действия в специфических обстоятельствах места и времени. Такая этика стала обязательной предпосылкой понимания того, как работает общество. Однако данная последовательность – выражающая так называемый «консеквенциальный» подход к этике – стала признаваться лишь в XVIII в., особенно в связи с влиянием Бентама (см. подразд. 6.7 наст. изд.).

Но на протяжении длительного периода авторы, пишущие на экономические темы, не проводили строгого разграничения между двумя вопросами, что демонстрируют и проблемы, связанные с определением понятия «естественного права». То, что вытекающие отсюда двусмысленности проявились в работах даже таких крупнейших представителей классической школы, как Адам Смит и Давид Рикардо, является любопытной иллюстрацией живучести прежних концепций даже перед лицом радикальных изменений в мировоззрении.

Таким образом, политическая экономия зарождалась как моральная наука и как наука об обществе. На том этапе, однако, разделение между различными аспектами, которые теперь включаются в область исследования экономической теории, было более четким, чем разделение между экономикой и другими общественными науками. Так, например, границы между изучением политических и экономических институтов были чрезвычайно размытыми – гораздо большей была дистанция, разделяющая изучение институтов от рассмотрения поведения достойного «отца семейства» (pater familias) в области потребительских трат и контроля над семейным бюджетом: обсуждение экономических задач «отца семейства» нередко включало и размышления о воспитании детей.

Важным фактором в усиливающемся разделении двух областей исследований, как мы увидим в следующей главе, оказалась новая перспектива исследований, связанная с открытиями в области естественных наук – от кругов кровообращения Гарвея в 1616 г. до перехода от описательной химии к химии количественных связей, осуществленного Лавуазье (1743–1794). Эти научные прорывы способствовали постепенному признанию того, что научные проблемы в понимании естественного мира можно рассматривать в отрыве от моральных вопросов и с опорой на методы анализа, отличные от тех, которые применялись в отношении последних. Еще ранее Никколо Макиавелли (1469–1527) сделал шаг в этом же направлении своим разделением политической науки и моральной философии: анализа поведения, которому правители с необходимостью следуют в своем стремлении к власти, и моральных оценок такого поведения.

Значимость рассмотрения этапа становления политической экономии для наших целей заключается в том, что он оставил в наследство для последующих исканий набор идей и концепций (их значение и определение часто менялись и не были четкими). Это мы уже видели на примере понятия естественного права и еще обратим внимание далее в связи с понятием рынка.

Но приблизительно в XVII в. подход к изучению экономической проблематики изменяется. Чтобы понять его, следует обратиться к рассмотрению радикальных перемен в организации экономической и социальной жизни. В частности, необходимо обратить внимание на роль обмена[29].

Рынок, понимаемый как обмен товаров на деньги, уже существовал и в Афинах времен Перикла, и в Риме времен Цезаря. Однако этот обмен охватывал тогда относительно небольшую долю совокупного общественного продукта. Кроме того, условия обмена характеризовались чрезвычайной нерегулярностью, связанной с воздействиями погодных условий на урожайность, с трудностями в транспортировке и, более всего, со всеобщей неопределенностью в отношении прав собственности. Последняя проистекала не только из преступности, но и, преимущественно, из произвольных воздействий со стороны властей, склонных к резким и часто непредсказуемым действиям в области перераспределения.