Богатство (СИ)

Граф Шеррес был правой рукой герцога Форента. Я не раз видела его в посольстве, и именно поэтому он показался мне знакомым. Сейчас граф стоял у витражного окна, точно так же глядя в никуда, как в момент моего появления, и хмурился. Я не могла говорить, но думать мне никто не запрещал. И я рассуждала. Вероятно, граф что-то заподозрил. Возможно, поймал Эдена Пирра на обмане.

И меня привели сюда только для того, чтобы узнать, кто я на самом деле. Наверное, граф рассчитывал, что старуха, которая воспитывала девочку, а значит знала ее в лицо, скажет, что я совсем не герцогиня Форент. Но старая нянька либо окончательно выжила из ума, либо ее заблаговременно подкупили. Зная Третьего советника, я ставила на второе.

— Эраш, — фыркнул Эден Пирр, — ты совершенно зря беспокоишься. Мы с ее светлостью договорились, что возвращение блудной дочери случится сразу после приезда герцога Форента. Верно, ваша светлость? — он склонил голову и взглянул на меня с угрозой.

Я кивнула. У меня не было выбора. Пока я должна была делать все так, как хочет этот мерзавец.

— Госпожа Еляна, — обернулся ко мне граф Шеррес, — вы так уверены, что герцог Форент признает в вас свою дочь?

Я растянула губы в улыбке. Хотелось сказать, что я абсолютно уверена в обратном. Но я продолжала молчать, мельком взглянув на сидевшего напротив меня Пирра. Он по-прежнему беспечно скалился, он знал, что я пойду у него на поводу.

— Дорогой друг, — рассмеялся он, — не стоит давить на ее светлость. Ты же знаешь, женщины не умеют трезво оценивать ситуацию, они живут эмоциями. А ее светлость слишком сильно обижена на отца, чтобы заявить о своем происхождении…

— Я вам не друг, ваше благородие! — внезапно рявкнул граф Шеррес и быстрыми шагами направился к выходу из комнаты, бросив на ходу, — отвезите ее обратно! Мы ничего не будем предпринимать, пока герцог Форент сам не опознает свою дочь! Лично!

Он ушел. Мы остались в гостиной вдвоем. А Эден Пирр, значит барон… То-то купец из него был никакой. Я ждала, что он сразу же покажет свое настоящее лицо, но он вел себя так, словно ничего не случилось.

— Ваша светлость, — он встал и подал мне руку, — прошу вас. И простите моего дорогого друга. Граф Шерреса, к сожалению, не верит, что вы на самом деле герцогиня Форент. Бедняга считает, что вы самозванка, обманувшая меня…

Мне хотелось ударить мерзавца. Или убить. Самой. Прямо здесь. Это меня он назвал самозванкой? Меня? Ту, которая вовсе не собиралась присваивать себе чужой титул?! Но я просто вложила ладонь в ладонь и поднялась. Молча. С мягкой улыбкой на лице. Ничего, утешала я себя мысленно, иногда надо проиграть бой, чтобы потом выиграть войну.

Эден Пирр помог мне одеться, и мы пошли к выходу по тем же темным коридорам, по которым совсем недавно меня привели к графу Шерресу.

Я не рассчитывала, что меня посадят в экипаж и отправят восвояси. Так и вышло. Эден Пирр помог мне подняться по ступенькам кареты и следом сел сам. Кучер свистнул, и карета тронулась. Снег по-прежнему падал, заметая дороги. Пока я была в посольстве дороги совсем засыпало, и теперь колеса вязли в пороше, карету немилосердно трясло, и ехали мы мы гораздо медленнее.

Барон Пирр как будто бы забыл о моем существовании. Прятал лицо в высоком воротнике теплого тулупа и молчал.

У меня тоже не было особого желания разговаривать. Я пыталась понять, что же мне делать. И как выпутываться из этой липкой сети, в которую я попала. Но выхода пока не видела.

Ехали мы долго. Но все когда-нибудь заканчивается. Закончился и мой путь домой.

Эден Пирр вылез из кареты и подал мне руку. Карета стояла у ворот особняка баронессы Голед, где мы занимала гостевой домик.

— Я провожу вас до двери, — впервые за все это время заговорил барон Пирр. Я кивнула. Мне совсем не хотелось видеть этого мерзавца больше, чем нужно. Я была бы рада, если бы он сел в карету и уехал. Но сейчас не время брыкаться и показывать характер. Особенно если учесть, с какой силой барон сжал мою ладонь, демонстрируя свое превосходство.

Мы прошли почти половину пути по расчищенной узкой тропинке, когда барон резким рывком остановил меня. Повернулся и я увидела его настоящее лицо, без какой либо маски. Жестокий, безжалостный, злой. Он насмешливо поднял правый уголок губы и негромко сказал:

— Помнишь, что я тебе сказал? — Я кивнула. Он довольно фыркнул. Вероятно решил, что напугал меня до полусмерти. Хотя он был почти прав. Я его боялась. И сейчас, когда увидела настоящего Эдена Пирра, больше, чем когда-либо. — Если ты хоть кому-нибудь скажешь хотя бы слово о том, где ты сегодня была и с кем говорила, я тебя уничтожу. И тебя, и твоих, — кивнул он на дом. — Поняла?!

— Поняла. Я никому не скажу, — выдохнула я, надеясь, что пар клубящийся у лица на морозе, скроют мою ненависть к этому типу. А еще я снова сожалела о том, что слишком поздно отправила Митку в Республику Талот. Если бы меня была возможность сбежать, я бы это сделала. Прямо сейчас. Зашла бы в дом, собрала детей и уехала подальше от Яснограда. — Где мой телохранитель? — вместо этого спросила я.