Богатство (СИ)

После того, что я поняла про герцогиню Форент, было ясно: Третий советник никогда и ни за что не отступится от своего намерения женить сына на поддельной герцогине. А я, если хочу вернуть трон Фиодору, должна переступить через себя. Но как же мне было больно…

Я так ничего и не решила. Выплакавшись в жилетку Жерену, я отложила побег на следующий день. А потом еще на один. И еще… Все эти дни я ничего не могла делать. В голове звенело от пустоты, в груди жгло от боли, я постоянно уходила к себе в комнату, чтобы никто не видел, как я плачу.

Даже барон Пирр, который приходил ко мне каждый день, чтобы впихнуть в меня сведения о жизни герцогини Форент, сочувственно вздыхал. Совершенно неожиданно оказалось, что женские слезы деморализуют барона, заставляя отступать и быть чуточку мягче. Пока я не собиралась пользоваться этим знанием, стараясь сдерживать эмоции в его присутствии. Но на будущее запомнила. Вдруг когда-нибудь пригодится…

Дни бежали. Час «икс» становился все ближе. Вот-вот должен был вернуться из Абрегории Гирем с добычей, а Жерен уехал на дорогу, чтобы подготовиться к встрече герцогского обоза. Заканчивалась зима, скоро станет совсем тепло. Наша с Адреем свадьба была назначена на середину червеня, за пару дней до шестой годовщины убийства моего отца, и каждый день приближал эту страшную дату… Я чувствовала себя разбитой и обессиленной. Апатия стала моей верной подругой, проводивший со мной круглые сутки. А ночью в нашу компанию добавилась еще и бессонница.

— Госпожа Еляна, — ко мне в кабинет заглянула горничная, на лице которой ясно читалось изумление, — к вам тут приехали…

— Кто? — равнодушно спросила я. Уже битый час я пыталась проверить отчет, который сделал управляющий, нанятый Жереном, но цифры перед глазами расплывались, превращаясь в непонятное месиво.

— Так это, — неловко улыбнулась горничная, — женщина… пожилая… говорит, что Ургородская Мать…

— Путь зайдет, — кивнула я. Мне было все равно…

Горничная исчезла, а через пару минут, стукнув для приличия, в кабинет вошла высокая, статная седая женщина в длинных и просторных белых одеждах. На ней почти не было украшений, только тонкий серебряный обруч с крошечным голубым камнем на голове. Он скорее придерживал волосы, заплетенные в толстую и длинную косу, чем служил украшением. В руках она держала простой деревянный посох, навершие которого было украшено крупным кристаллом розовой слюды.

Одного взгляда на величественную фигуру было достаточно, чтобы понять — эта женщина привыкла к поклонению и повиновению окружающих.

Она остановилась в дверях, взглянула на меня и презрительно фыркнула:

— Ты выглядишь жалко… Наследница…

Глава 30

— Что вам надо? — равнодушно спросила я. Почему-то не было страха, что эта женщина уличит меня в обмане. Уж настоящая Ургородская Мать определенно знает, никакого отношения к Ургородским Матерям я не имею. И уж тем более не являюсь Наследницей.

— Посмотреть на тебя хотела, — глубоким и сильным голосом произнесла Мать, без приглашения прошла в кабинет и села в кресло. И выглядела при этом так, как будто бы это было не место для посетителей, а королевский трон.

— Посмотрели? — спросила я с вызовом. Вдруг до отчаяния захотелось поставить ее на место. Я в конце-концов принцесса. И я выпрямилась, задрала подбородок вверх и взглянула на нее свысока, как раньше в тронном зале королевского замка. И сразу же поняла, что не сработало. Я играла, пыжилась, а она на самом деле была такой Великой… Матерью…

Она рассмеялась.

— Посмотрела. Вижу, от матери тебе много досталось. Много, да не все. Она никогда не стала бы рыдать в уголке, оплакивая судьбу. Она все взяла бы в свои руки, и любую ситуацию повернула бы в свою пользу. Моя Анни — гордость рода…

— Что?! — ахнула я пораженно. И ощутила, как кровь отлила от лица, а сердце ухнуло в пятки. Если эта Мать узнала во мне дочь Анни, то это гораздо страшнее, чем то, что она могла опознать во мне самозванку. — Я не понимаю, о какой Анни вы говорите!

— Конечно, о твоей матери, Елина, — она смотрела на меня и улыбалась. А я чувствовала, как от ужаса перехватывает дыхание. Нам с Лушкой конец! Ничего нас не спасет. Я даже не смогу сбежать. Не сейчас, когда за каждым моим шагом бдительно следят и абрегорианцы, и Третий советник. Мать склонилась ко мне и зашептала, — не бойся, я никому не скажу.

Я смотрела на нее не моргая и не могла заставить себя произнести ни слова. Но ей и не нужны были мои ответы.

— Я хочу помочь тебе, — улыбнулась Мать.

Наконец дар речи вернулся ко мне, и первым делом я попыталась откреститься:

— Я не знаю, о чем вы! Меня зовут Еляна. И мою мать звали вовсе не Анни.

— И как же звали твою мать? — слегка склонила голову на бок Ургородская мать.

И я ляпнула первое, что пришло мне на ум:

— Селеса! — В этот самый момент я думала, как бы мне предупредить Жерена, что нужно срочно бежать, несмотря на самые минимальные шансы.