Богатые - такие разные

Пришлось позаимствовать Дополнительные деньги у Хэла, чтобы организовать сенсационную рекламу, которую, я уверена, наш салон вполне заслуживал, и я решила не ограничивать себя каким-то одним символом. В дополнение к платной рекламе в журналах друзья Хэрриет из «Иллюстрэйтед Ланден Ньюз» поместили о нас восторженную заметку на странице «Мир женщин», а сама Хэрриет использовала все свои аристократические связи, чтобы ввести клиентов в наш салон через светло-голубую Георгианскую парадную дверь. Салон заработал, порой с переменным успехом, раскачиваясь на волнах конъюнктуры, но оставался на плаву, и, когда за полгода триумфально вышел на гребень волны, мы с Седриком набили нашими товарами большой чемодан и отправились завоевывать провинцию. Я считала, что нужно было начать с поиска выходов на оптовые продажи в Уэст-Энде. Но Седрик располагал достаточным опытом сбыта косметических товаров, чтобы понимать: прежде, чем нас примет один из самых фешенебельных магазинов Лондона «Харродз», нам придется завоевать репутацию в провинциальных городах.

Бизнес отнимал у меня больше времени, чем когда-либо раньше. Мне приходилось входить во все его детали, и все время, кроме часов сна, я занималась самыми различными проблемами, от вопросов вкуса — например, решала как рекламировать косметику для глаз, до чисто производственных дел, например, принимала решения о расширении мощностей лаборатории, или нанимала первоклассного химика для улучшения качества губной помады. Губную помаду было производить легче всех других косметических средств во многих отношениях. Основная рецептура была простой, а мода диктовала всего три оттенка — светлый, средний и темный. Но эта продукция содержала вредные вещества, и мне хотелось оградить женщин от возможных неприятностей.

В конце концов, когда мои духи начали приносить настоящие деньги, я выдвинула идею о том, что женщины-модницы должны менять духи одновременно со сменой платья, а поскольку мои клиентки меняли платье три-четыре раза в день, это, естественно, привело бы к расширению продажи духов. Я предложила «Геру» для строгого английского костюма, «Артемизу» для послеобеденного платья и «Афродиту» для вечернего туалета, и мы скоро уже покупали небольшой склад, который можно было превратить в фабрику.

Ньюкасл-на-Тайне восстал против нас, однако, Бирмингем последовал примеру Манчестера, и Седрик уже облизывал губы при мысли об Уэст-Энде. К концу 1925 года мне уже больше не приходилось брать ссуды, и в круговерти торговых симпозиумов, совещаний по рекламе, маркетинга и научных исследований, перестройки склада и салона, работы с персоналом и клиентурой, я начала смутно понимать, что не только достигла поставленных целей, но и твердо встала на путь к своей полной независимости.

К тому времени я написала много писем Полу, и много получила в ответ, но настоящая переписка была возобновлена лишь после очень тяжелой работы и разочарований. Когда в марте 1923 года родился Элан, я снова написала Полу. Твердя про себя, что теперь я не просто оставленная им любовница, а мать его единственного сына, я подумала: мне легко будет написать искреннее письмо, но у меня ушло три дня, прежде чем удалось найти приятный, нейтральный стиль, который не мог бы вызвать у него тревоги.