Богатые — такие разные

Последовавшее за этими словами молчание показалось мне сильно затянувшимся, хотя на самом деле прошло, вероятно, не более десяти секунд. Одна из них ушла на воспоминание о Викки с ее светлыми локонами и фиалковыми глазами, на второй секунде память вернула меня к ее рождению и детству в той убогой квартире… С четкостью кинофильма промелькнули кадры — воспоминания о смерти моей первой жены, о том, как Викки росла у моей матери, как она гуляла со мной по Пятой авеню, каталась на коньках в Центральном парке, как хороша она была на своем первом балу, о расторгнутой помолвке и поездке в Европу, чтобы прийти в себя после постигшей ее неудачи, о возвращении в Нью-Йорк… «Я дам для тебя другой бал, Викки, только возвращайся!» Мерцающие свечи, вальсы Штрауса, последние могикане Четырехсот семейств вокруг леди Астор, сливки старого Нью-Йорка и наконец обращение Викки ко мне с сияющими, как звезды, глазами: «О, папа, господин Да Коста такой красивый…»

Фильм кончился, остался только темный экран. Я был в другом мире, на другом континенте, с другой женщиной.

— У вас была дочь? — повторила вопрос Дайана Слейд.

— Да, — отвечал я, — у меня когда-то была дочь. Она умерла.

— О, простите… простите меня… я не хотела вызвать у вас горьких воспоминаний…

— С той поры прошло уже очень много времени. Целых шесть лет. Она умерла в 1916 году.

Я встал с кровати, надел халат, коснулся пальцами манускрипта на ночном столике и гардины у окна, пытаясь восстановить контакт с действительностью. Я был в Лондоне со странной маленькой девушкой, цитирующей избитые изречения Катулла и своего чудаковатого отца, демонстрируя тем самым смесь псевдоутонченной эрудиции. При всех этих странностях она откровенно одурачила меня, доведя до близости с девственницей. Кроме того, она надеялась занять у меня десять тысяч фунтов. Теперь мне предстояло понять, была ли она воплощением грядущей беды, или же самым многообещающим ребенком из тех, кому я когда-либо пытался покровительствовать. И мои мысли, к счастью уцепившиеся за эту дилемму, понемногу вползли обратно в реальность.

— А теперь, дорогая, — отрывисто заговорил я, завязывая пояс халата и повернувшись к ней лицом, — как бы вы ни были очаровательны и восхитительны в постели и как бы вы ни были прелестны сейчас, я не выполнил бы своего дружеского долга перед вами, если бы не обратил ваше внимание на то, что сегодня вы вели себя более чем безрассудно. Не желая вдаваться в банальные подробности, могу уверить вас в том, что существуют менее неприятные способы лишиться невинности, чем выбранный вами. Кроме того, я, вероятно, не проявил бы такого рвения, чтобы привезти вас сюда, если бы знал о вашей девственности, но это, разумеется, никак не отразилось бы на наших деловых отношениях. Как бы странным вам это ни показалось, я не ссужаю деньги под сексуальные достоинства моих клиентов, и если вы думаете, что теперь вы как на крыльях преодолеете путь к десяти тысячам фунтов, то большее заблуждение трудно представить. Достаточно ли ясно я говорю?

Она молча кивнула. Лицо ее покрылось болезненной бледностью.

— Позвольте дать вам один совет, который упустил из виду ваш словоохотливый старый отец. Не идите ва-банк, рискуя забеременеть. Аборты могут оказаться весьма неприятным делом. Если мужчина предлагает воспользоваться противозачаточными средствами, не отвергайте этого предложения легкомысленной репликой. Быть острой на язык прекрасно, но не тогда, когда это может привести к большим переживаниям и неприятностям. Занимайтесь на здоровье свободной любовью, но прошу вас, делайте это со вкусом и умно, а не вульгарно и бездумно. И я опять должен спросить вас — все ли вам достаточно ясно?

Она стыдливо опустила голову, и я увидел, как задрожали ее губы, прежде чем она успела их сжать в жесткую линию.

— И последнее, что вам должен был сказать отец, — сухо продолжал я, — остерегайтесь женатых миллионеров среднего возраста, без угрызений совести и с подмоченной репутацией. Вы славная девушка, Дайана, и очень мне нравитесь, но я не совсем монстр и не хочу вам навредить. Представляете ли вы себе, что делаете, связываясь со мной таким образом? Будьте реалисткой! Свободная любовь это хороший спорт, но он может превратиться в самую грубую, жесткую игру. Общайтесь с юношами вашего круга, пока не найдете партнера, который мог бы относиться к вам так же небрежно, как гурман, успевающий съесть полдюжины устриц во время перерыва между лекциями, швыряя скорлупу через плечо в мусорный ящик.

Она даже не улыбнулась. И наконец заставила себя сказать тихим голосом, в котором звучали гнев и испуг.

— Вы даете мне отставку, хотите от меня избавиться.