Богатые тоже скачут, или Где спит совесть

— Я сказала, что от больной ноги и дурной головы хорошо помогает трепанация черепа. СВОЕГО! А не рубка голов женам, — пожала я плечами. Оправдываться можно, но бесполезно. — Кто ж знал, что он такой нервный!

— А ты такая добрая! — скептически поддержал меня брат. — Тебя просили тактично намекнуть Мессалине на недопустимость и распутность ее поведения, а ты…

— А я сказала — для того чтобы держать ноги вместе, прекрасно помогает пояс верности. И продемонстрировала его устройство, — не сдавалась я.

— Пояс? — хитро улыбнулся брат.

— Ну перепутала маленько, — неохотно призналась я. — Бывает… Это был строгий ошейник…

Дальше разговор затух, и я продолжила изучать Ника и препарировать свои чувства.

— И сейчас ты утверждаешь, что абсолютно равнодушна? — спросил Саш, прижимая меня к своей широкой груди. — Джи, твое состояние вызывает у меня серьезные опасения, и я бы никогда не отпустил тебя. Но ТАМ… — Он со значением ткнул пальцем в небо. — Там считают, что ты не выполнила свое задание до конца, полностью, и поэтому должна вернуться. Второй шанс…

Я чуть не завыла. НЕ ХОЧУ! НЕ БУДУ!

— Модифицировать себя больше не дам! — заупрямилась я, с обидой накручивая на палец темно-каштановый локон.

— Тебе очень шло быть блондинкой, — многозначительно ухмыльнулся брат.

И попал в цель. Я погналась за ним, чтобы дать увесистый подзатыльник.

Мы хоть и были рождены с разницей в несколько веков, но абсолютно похожи, словно две стороны одного целого. Ангельские близнецы. И такое бывает.

— Посмотри на меня! — Я встала, уперев руки в бока. — Это смешно! Аналитики просчитали, что он больше всего клюнет на блондинку с зелеными глазами, — и меня тут же отправили на модификацию. МЕНЯ! Да я с теми патлами была на болонку похожа! Большую лохматую болонку с зелеными фарами! Тюнинг, блин!

— Скорее на бульдога! — Саш перед этим переместился на очень большое расстояние. — И не ругайся, будь любезна! Набралась всякой словесной шелухи у людей!

Я считала — со старшими не спорят? Была не права! Хочу спорить! И буду!

— Я не пускаю слюни! У меня не приплюснутое лицо! И…

— Не надо, родная! — Саш снова оказался рядом и ласково приобнял. Шепнул на ухо: — Просто закончи свое дело и возвращайся ко мне. Ты слишком завязла там… нужно обрубить концы.

— Саш, я не завязла, — неохотно призналась я, пряча повлажневшие глаза. — Я влипла по уши!

— Вот видишь… Помоги тебе Бог! — только и сказал брат, с любовью поглаживая меня по волосам.

И началось…

Позднее меня вызвали на «ковер» и всыпали по первое число, забыв предварительно снабдить вазелином.

Для начала один из кураторов обвинил меня в несоответствии занимаемой должности.

Я пообещала соответствовать и не занимать.

Вынесли выговор и поставили на вид.

Следующий куратор поднял вопрос о некомпетентности и отсутствии активности.

Пообещала компетентно активничать и полностью отсутствовать.

Вынесли строгий выговор и поставили на вид.

Третий из кураторов заикнулся о неумении вести себя на корпоративных мероприятиях.

Я захлопала ресницами и поинтересовалась:

— Можно ли собственную свадьбу считать корпоративом?

Вынесли наистрожайший выговор. На вид ставить было уже некуда.

Первый вернулся к теме и поднял вопрос о неэффективном использовании рабочего времени.

Полюбопытствовала, если ли у меня оформленный юридически трудовой договор и сколько часовый там рабочий день.

Вынесли предпоследний выговор и занесли в личное дело.

Третий куратор сказал, что я безответственная и халатная.

Я возмущенно опровергла:

— Халаты я там не носила! Только трусы!

Вынесли предпредпоследний выговор и… закончились чернила в ручке, поэтому опять поставили на вид.

Второй куратор решил тоже что-то сказать и сказал об аморалке.

Я снова возмутилась и указала на церковные узы.

Все помолчали и со скорбными лицами поставили мне на вид.

Потом все трое заявили, что я утратила мотивацию. И я пошла ее искать, потому что мой вид этого издевательства больше не выдерживал…

На следующий день брат нашел меня лежащей на полу в окружении вороха бумаг, фломастеров и графиков.

— Чем занимаешься? — Он подвинул пару листиков и приземлился рядом.

— Составляю бизнес-план, — пропыхтела я, дорисовывая кривую на графике. Линия извивалась, словно пьяная гусеница, и отказывалась показывать нужные мне цифры. — Сказали — без него фондов не дадут!

— Сочувствую. — Саш окинул взглядом поле деятельности. — Помочь?

— Нет, — уверенно отказалась я, прорисовывая зеленую кривоватую стрелку вниз. — Мне нужно только утопить пару компаний, чтобы обрушить одну корпорацию, а ты вызовешь падение акций на крупнейших биржах и мировой кризис. С твоим размахом тебя можно подпускать только к рубке дров. И то в ограниченном регионе.

— Тогда удачи тебе, сестренка, — широко улыбнулся брат. — Я буду присматривать за тобой. Не делай больше глупостей, ладно?

— Легко сказать, — вздохнула я. — У меня кризис личности и аморальное поведение! И с мотивацией совсем худо.