Богатырь Христофор

— Ты ничего не понимаешь, а мн безъ того нельзя. Можетъ быть, въ томъ-то и вся моя сила.

Очень не нравился Христофору дьяволъ, однако — «не давши слово, крпись, а давши слово, держись»: пошелъ служить къ тому, кто всхъ сильне на свт.

Ведутъ они съ дьяволомъ компанію и оба другъ другомъ недовольны. Дьяволъ злится, что, — какую мерзость людямъ ни прикажетъ онъ сдлать, — Христофоръ, по жалостливости и по доброт своей, непремнно испортитъ его затю. А Христофоръ попрекаетъ дьявола:

— Такой ты могучій, а ничего не хочешь длать для другихъ, кром самаго вреднаго!

— Дуракъ — озлобится дьяволъ, — въ томъ-то и есть сила, чтобы имть власть на всякое зло, какое задумалъ.

— Врядъ ли такъ: — споритъ Христофоръ, — потому что я чувствую по себ: будь я сильне всхъ на свт, ни за что бы никому не длалъ зла, а всмъ одно добро.

Скитались они, скитались, — пришли въ страну христіанскую. Хлынулъ дождь — страшный ливень. А при дорог — пещера, въ пещер — часовня, въ часовн — алтарь, на алтар — крестъ. Христофоръ вошелъ въ пещеру и зоветъ нечистаго:

— Ступай сюда. Здсь сухо.

Дьяволъ мнется.

— Нтъ… зачмъ-же? Я ужъ лучше тутъ пережду.

— Гд тамъ лучше, когда подъ дождемъ?… Право, иди.

А дьявола уже здорово промочило. И остановить дождя онъ не властенъ, потому что — страна христіанская. А Христофоръ все уговариваетъ его: иди, да иди въ часовню; что мокнуть на дожд? Долго отнкивался нечистый — наконецъ проговорился.

— Я бы и радъ войти, но вонъ этотъ крестъ меня не пускаетъ.

Христофоръ изумился.

— Какъ же такъ? Стало быть, онъ сильне тебя?

— Не то, что сильне, а… непріятенъ онъ мн… тамъ, гд онъ, я дышать не могу.

— Вотъ оно что; — сказалъ Христофоръ. Таковъ-то ты, братъ? Теперь я тебя раскусилъ: ты обманщикъ не хуже индйскаго царя… Не хочу больше теб служить! Пошелъ прочь, пока не обломалъ теб роги!

Остался Христофоръ одинъ въ пещер. Въ скорости заходить въ часовню нищій и — тоже укрыться отъ дождя. Разговорились. Христофоръ разсказалъ нищему, какъ дьяволъ струсилъ креста.

— Мудренаго нту, — возразилъ нищій. Нечистая сила всегда бгаетъ отъ Распятія.

— Почему?

— Потому что на немъ изображенъ Іиcycъ Христосъ. побдитель всякаго зла. Отъ Него — все добро въ мip.

— Вотъ это хорошо! Это по мн! радостно воскликнулъ Христофоръ. Такого-то господина я и ищу для себя. Я хочу служить Христу — и никому больше. Укажи мн, гд Онъ живетъ: я пойду къ Нему.

— Ну, любезный, добраться до Него не легко: Онъ живетъ на неб.

— Я пойду на небо, сказалъ Христофоръ и зашагалъ на западъ — туда, гд заходящее солнце пряталось за горизонтъ.

— Только бы добраться мн до этой черты, а ужъ оттуда до неба рукою подать.

Но онъ шелъ день за днемъ, недлю за недлею, мсяцъ за мсяцемъ, и не могъ достигнуть завтной черты. Напротивъ, она все уходила отъ него какъ будто дальше и дальше. Но Христофоръ былъ терпливъ.

Съ тхъ поръ, какъ онъ освободился изъ-подъ злого вліянія дьявола, и владло имъ только его простое и кроткое сердце, Христофоръ желалъ одного добра и самъ не замчалъ, какъ сялъ благо на своемъ пути, проходя царство за царствомъ, городъ за городомъ. Онъ уничтожалъ разбойниковъ, великановъ, драконовъ, которыми тогда кишла земля. Въ Ломбардіи было озеро, распространявшее по окрестностямъ злую малярію. Христофоръ столкнулъ въ озеро ближнюю гору, озеро изсякло, болзнь прекратилась. Въ Испаніи богатырь зашвырнулъ въ море девятиголоваго змя, сто лтъ опустошавшаго округъ Кадикса. Благодарный народъ хотлъ избрать его королемъ. Прежній король самъ охотно слагалъ съ себя корону въ пользу освободителя своей страны отъ вкового врага. Христофоръ отказался.

— У меня слишкомъ мало ума, чтобы царствовать. Да и не царства ищу я, но труда и службы. Къ тому же, за что я стану обижать вонъ того старика въ золотой шапк? И, наконецъ, главное: мн некогда мшкать съ вами. Я ищу Христа и не могу успокоиться, пока не найду Его.

Растроганный король уговаривалъ Христофора.

— Полно, богатырь, ты бредишь. Мы вс тебя любимъ, — куда теб идти отъ насъ? Живи съ нами, будь вторымъ по мн въ королевств и женись на моей старшей дочери. Прекрасне ея нтъ принцессы подъ солнцемъ.

Христофоръ возразилъ:

— Ужъ на такіе-то пустяки у меня и вовсе нтъ времени!

Путешествуя, онъ завернулъ въ Амальфи, на побывку къ родителямъ. Мать Христофора — уже древняя старушка — вскор умерла. Богатырь оплакалъ ее и похоронилъ, а, чтобы люди не забыли, гд лежитъ его мать, набралъ въ сапогъ земли и высыпалъ на могилу. Такъ выросла гора св. Христофора, сквозь которую теперь прорыта галлерея, чтобы соединить Амальфи съ дорогою на Прайано и Позитано. Затмъ онъ простился съ отцемъ.

— На кого ты покидаешь меня, сынъ? упрекнулъ старикъ.

— Вруй въ Христа, отецъ, въ Того, Кого я ищу, чтобы служить Ему, и теб не будетъ худо.

— Кто твой Христосъ? Гд Онъ живетъ?

Христофоръ разсказалъ все, что самъ слыхалъ о земной жизни и страданіяхъ Спасителя, какъ Онъ умеръ отъ людей за людей и воскресъ на третій день, какъ Онъ снова придетъ въ міръ, чтобы судить живыхъ и мертвыхъ. Старый язычникъ воскликнулъ: