Богатыри и витязи Русской земли. Образцовые сказки русских писателей

Живите мирно, сыновья мои,
Единодушно, ласково друг с другом,
Бесхитростно и будете счастливы.
И будете отрадою отцу
На старости. Благодарю тебя,
Иван Царевич, видел я Жар-птицу:
Прекрасная, единственная, чудо!
Величиной с павлина! Золотые
И радужные перья! А глаза,
Как две звезды востока! Для нее
Мы выстроим высокие палаты
С зеркальными окошками! Василий,
Поди и прикажи подать сюда
Десяток яблоков заветных! Эка птица!
Особенно мне нравится у ней
Хвост! Вот так хвост! Величественный хвост!
Раскидистый и разными лучами
Сияющий…

Иван Царевич

Да здравствует Жар-птица!

Н. А. Полевой Старинная сказка о судье Шемяке [22]

В некотором царстве, в некотором государстве стояла деревня. В той деревне жили-были два мужика: Голой Ерема да Фома Большая Крома. Вот пришла к ним зима сиволапая, затрещали избушки, повалил снег. У кого тепло, у кого добро, а Ерема лежит на нетопленой печи, дует в кулаки да думает: «Ух! холодно! ныне и морозы стали сердитее: нигде места не находишь! Дай-ка поеду я в лес, дров нарублю да печку вытоплю!» Пошел к соседу, попросил сани. Пришел к Фоме, просит лошади. На Фому в тот раз добрый стих нашел.

— Изволь, — говорит, — возьми лошадь.

Ерема поклонился, взял лошадь, повел к себе да идучи-то думает: «Экой я дуралей! Выпросил я лошадь, хомута не взял. Как же я запрягу ее? Идти опять к Фоме — еще рассердится и лошаденки не даст. Идти к соседям — скажут: что за дурак, хомут забыл, когда лошадь брал? Да и придется ли чужой хомут по лошадке?» Голь мудрена. Думал, думал да и вздумал: «Привяжу я лошадь к саням хвостом!» Точно привязал, перекрестился, поехал.

Ну, ехал он близко ли, далеко, низко ли, высоко, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Ерема нарубил воз дров и поехал назад. Ладно дело! Приехал домой, отворил ворота, да и забыл подворотню вынуть; нукнул на лошадь; та уперлась, двинул: сама-то на двор взошла, а воз-то на улице остался, и с хвостом!

Этакое горе! Как теперь к Фоме показаться? Что он скажет? Взял лошадь с хвостом, а отдаешь без хвоста! Но так как делать было нечего, побрел Ерема к Фоме, повел с собою и лошадку бесхвостую.

Как закричит на Ерему Фома Большая Крома, закричит, как только богатые на бедных кричать умеют; у Еремы и ноги подкосились! Повалился он в ноги Фоме, просит, плачет, умоляет. Нет пощады!

— Как ты смел?! Как ты дерзнул?! Как ты мог у моей лошади хвост выдернуть?!

Ерема уверял, что она сама его выдернула, отдавал себя в заработку, просил простить, просил прибить, да только простить.

— Ни прощать, ни бить тебя не стану, — отвечает Фома, — а пойдем-ка, приятель дорогой, к судье Шемяке! Пусть он рассудит, и что он велит, то и будь!

Что станешь делать! Фома ухватил Ерему за ворот и повел его к судье Шемяке.

Недалеко уж им и до Шемяки-судьи, и думает Ерема: «Ну, и без беды судья беда, а у меня такая беда над головою — куда я денусь! Сгинь моя голова победная? Вот подходим мы к мосту, а под мостом прорубь немалая. Перекрещусь да брошусь в прорубь — поминай как звали!»

Сказано — сделано. Только поравнялись с серединой моста, Ерема говорит:

— Постой, Фома Карпыч! Вон видно отсюда село — дай перекреститься на божью церковь!

Отпустил Фома Ерему, а он снял шапку, положил ее на перила моста, перекрестился да как махнет с моста — только и видели его!

Бросился Фома к перилам, глядит — глазам не верит: Ерема стоит под мостом на льду живехонек и держит его там за ворот здоровый мужичина; подле стоит лошадь, запряженная в сани, а в санях лежит кто-то и молчит.

Сбежал Фома вниз, а мужичина уже навстречу ползет, Ерему с собой за ворот волочет.

— Что, добрый человек, — сказал Фома, — как звать тебя, не знаю… Куда это волочешь ты этого окаянного Ерему?

— Зовут меня Артамон, сын я Сидорович, — отвечал мужичина. — А ехал я с бачкой[23] моим к куму в гости, нового пива отведать. Подъехали мы под этот мост, и вдруг свалился с моста вот этот окаянный на моего бачку и отправил его в дальнюю дорогу, так что он перед смертью и пожалеть не успел, что у кума пива молодого не отведал. Вот я поворотил оглобли: веду этого прыгуна к судье Шемяке, пусть он у него попрыгает да научится, каково с мосту не оглядевшись бросаться да добрых людей давить!

— Хе, хе! — возгласил тогда Фома по прозванию Большая Крома, — так я тебе добрый попутчик!

Подошли наши просители к дому судьи Шемяки, смотрят: дом стоит во дворе, на всей красоте, а над домом поставлена превеликая надпись:

«ДОМ ПРАВОСУДНОГО СУДИИ ШЕМЯКИ».