Ой, ты, Горе горемычное!Окрутило мужика ты, добра молодца.Как ни бьется бедный, как ни трудится,Никакое дело не спорится, впрок нейдет,За столом сидит он, головой поник,Думает сам думу невеселую:«Без семьи бы взял да в реку бросился,А теперь поди-кось, надевай сумуДа по людям христарадничай.Хоть и есть, пожалуй, старший брат, богач,Да с богатством словно леший обошел его,Дух лукавый жадности и гордости:Не подаст тебе и корки хлеба черствого».Лишь подумал так-то, а уж старший братДверью стук и — в шапке на дороге стал,Головой едва кивнул хозяевам,Говорит им сам с усмешкою недоброю:«Каково, друзья, живете-можете?Завтра буду именинник я,Так уж бьем челом вам: не обидьте нас,Хлебом-солью нашим не побрезгуйте».«Благодарствуй, — молвил младший брат в ответ.—Нам с женой и нарядиться не во что».«Да на что рядиться? — говорит богач.—Приходите так, в чем бог послал.Всей скотины-то у вас — петух да курица.Всей посуды — медный крест да пуговица,Нечем бы, кажись, пред нами чваниться!»«Погодим до завтра, — говорит бедняк.—Утро, дескать, мудренее вечера».А поутру мужу говорит жена:«Я ни шагу к брату, да и ты нейди:Богачу ведь только бы потешитьсяНад бездольной нашей бедностью».«Хватит духу — пусть потешится,—Муж в ответ, — а мне нельзя нейти.За греховность, видно, бог взыскал меня,Не помилует ли за смирение».Взял обулся в лапти старые,Натянул армячишко худенький,Нахлобучил шапку рваную,Потащился к имениннику на званый пир.А сидели там за скатертями браннымиВсе уж гости именитые,В сапогах козловых, в шубах заячьих;Угощает их хозяин сам с хозяйкоюПряником печатным, зеленым вином.Как вошел бедняк, поздравил с ангелом,У дверей скромненько в уголочек сел,Ничего-то бедному хозяеваНе предложат, смотрят в сторону,Будто вовсе тут и нет его.