Богатыри не мы. Новеллы

– О боже, это еще что?!

Обои на потолке лопнули в нескольких местах. Отвратительные прорехи зияли на вчера еще безукоризненно белом и ровном поле.

– Полгода не прошло, как ремонт делали, – мама сокрушенно качала головой. – Дом усадку дал за лето. Надо что-то с этим делать…

Я промолчала. Ничего не сказала ей о шагах на чердаке, – пусть это будет сном. Каким угодно страшным, но сном. Я и в «контактике» писать не стала. А три дня спустя на город обрушился ураган.

Ветер завывал в трубе дымохода, ветер стучал по крыше ветками яблони, ветер дергал и рвал провода, ветер нашел где-то старый пакет, повесил его на орех перед моим окном, и тот развевался, словно фиолетовый флаг неизвестной державы. Ветер гнал мусор по улице, срывал шифер с крыши клуба, переломил и бросил поперек тропинки старую иву на пустыре. Иногда к ветру присоединялся дождь, и тогда тяжелые и быстрые капли звонко барабанили к нам в окна.

Мы с мамой дружно решили никуда из дому не выходить, пока буря не уляжется. Даже в магазин за хлебом! Сидели, смотрели в окно и надеялись, что нам не оборвет электричество и Интернет.

Первым пропал Интернет. Затем погас свет. Затем к звукам ветра добавились новые – шорохи на чердаке. Не такие, как прежде, непохожие на мышиные. Мыши ведь не могут ронять и перетаскивать с места на место хлам? Разве что, очень сильные и продвинутые мыши.

Мама озадаченно уставилась на потолок. А когда наверху громко бахнуло, не выдержала, вскочила:

– Да что там творится?!

Накинула на плечи дождевик, выбежала из дому. Я поспешила следом.

Ветер и впрямь был ураганный. Ветви деревьев бились друг об друга, весь двор был усыпан их обломками. Стоявшее у порога пластиковое ведро улетело в самый дальний угол. А потом я увидела главное: дверь чердака распахнута настежь.

– Вот оно что стучит! – мама тоже увидела. – Ветром, должно быть, открыло. Теперь все понятно.

Я не спорила, хотя мне ничего понятно не было. Дверь отворялась наружу. Откуда внутри чердака мог взяться ветер, чтобы ее раскрыть?

– Варвара, полезь закрой, – распорядилась мама. – А то хлам по всему чердаку разлетится. И плотнее закрывай!

Я осторожно взобралась по мокрой лестнице на гараж, не поднимаясь с четверенек, – чтобы ветром не сдуло! – подползла к двери. Потянула ее, преодолевая напор. На чердаке и правда похозяйничала буря. Перевернула стопки журналов, разбросала по всем углам пустые коробки. Только коробка с нарисованной дверью лежала на месте. Я почти закрыла чердак, когда поняла – нарисованная дверь приоткрыта!

Рука моя замерла. Я постаралась уверить себя, что это мне показалось в полутьме чердака. Такого ведь не может быть, выбросить из головы и не вспоминать! Но я знала – не успокоюсь, пока не проверю.

Я потянула дверь назад… и тут порыв ветра вырвал ее у меня из рук, распахнул. Я охнула от неожиданности, чуть не потеряв равновесие и не свалившись в «ущелье» между домом и гаражом. Не от ветра, разумеется. Кто-то маленький и мохнатый выскочил из темного угла чердака, юркнул в нарисованную дверь и захлопнул ее за собой. Не мышь, не крыса, даже не кот – крупнее. И он был двуногим.

Я глянула вниз, но мама успела убежать в дом. Один Дюк стоял и вопросительно смотрел на меня. Его взгляд добавил мне смелости. Сжав зубы, чтобы не заскулить от страха, я шагнула на чердак.

Дверь на коробке не могла открываться, она действительно была нарисованной. Я колупнула картон ногтем, чтобы убедиться в этом окончательно, заглянула внутрь – пустая, осторожно приподняла – точно пустая! Значит, либо я видела мираж, либо…

Что это еще могло означать, я не хотела думать. Поставила коробку на место, попятилась к выходу, не в силах повернуться к чердаку спиной, также задом наперед сползла на гараж. Плотно закрыла дверь. Пожалела, что на ней нет щеколды – запереть бы чердак на замок вместе со всем содержимым!

Маме я ничего рассказывать не стала, – не поверит. Я бы попросила совета у друзей в «контактике», но Интернет не работал!

Следующее утро встретило меня ярким солнцем и синим небом. О буре напоминали лишь поломанные ветви и принесенный невесть откуда мусор. Электричество вскоре подали, немного позже отремонтировали Интернет. Но к тому времени я уже убедила себя, что виденное на чердаке мне почудилось. Я тешила себя этой иллюзией две недели. А потом началось по-настоящему страшное.

Лай Дюка я услышала, едва свернула на нашу улочку.

– Здравствуй, Варя. Что-то ваша собака разлаялась. – Дядя Сережа возился возле своего гаража и обернулся, когда я с ним поздоровалась. – Никак, кошку на дерево загнал?

Я пожала плечами, хотя уверена была: опять пожаловали «клиентки», и Дюк взял их в оборот. Но я ошиблась.

Дюк стоял у подножия лестницы и, задрав голову, лаял со всей свирепостью, на какую был способен. Я глянула, куда он лает… и оцепенела.

Дверь на чердак была открыта. В проеме сидел на корточках человек. Вполне нормальных размеров, в черной пайте с надвинутым на глаза капюшоном, в черных спортивных штанах, черных войлочных туфлях. Увидел меня и зло оскалился, обнажив мелкие острые зубы.