Богатыри не мы. Новеллы

Дюк придвинулся ближе, прижался боком к моей ноге. И это добавило мне смелости.

– Дядя Сережа! Дядя Сережа! – Я бросилась вон со двора. – У нас на чердак какой-то дядька залез! Чужой!

Сосед не переспросил, не потребовал объяснений. Он бросился в гараж, выскочил оттуда с монтировкой в руке, побежал к нашей калитке. Скомандовал на бегу:

– Собаку придержи!

Пока я оттащила Дюка в сторону, дядя Сережа уже был на чердаке. Я ждала криков, ругани, шума драки. Но ничего не услышала.

Наконец сосед выглянул из двери:

– Пусто. Никого нет.

Я не поверила, тоже забралась наверх, заглянула в дверь. И впрямь, черного человека на чердаке не было.

– Да я проверил, не сомневайся, – засмеялся дядя Сережа. – Убежал он, пока ты меня звала. С вашего гаража на соседский, оттуда на землю спрыгнул – у них же собаки нет, – и драпанул через дворы. И пришел, должно быть, тем же путем. Развелось тут всяких тварей… Ладно, если кого увидишь – зови!

Спускаться по лестнице дядя Сережа не захотел, спрыгнул с гаража прямо на улицу. Наверное, в молодости он служил в десанте. А я осталась на крыше. Потому что заметила – дверь на картонной коробке вновь приоткрыта.

Оглядываясь по сторонам, я приблизилась к коробке, нагнулась. За дверью сидела черная хвостатая крыса и злобно таращилась на меня. Прежде я никогда не видела крыс живьем и как с ними поступать при встрече, не знала.

– Брысь! – топнула я на нее ногой.

Крыса не послушалась. Кажется, она меня даже не испугалась. Я оглянулась в поисках чего-нибудь подходящего: длинной палки или увесистого камня. И увидела Марсика, заглядывающего в чердачную дверь. Пожалуй, это – самое подходящее!

– Марсик, иди сюда! – окликнула я кота.

Он не торопился, потому я подхватила его на руки, поднесла к коробке. Крыса тут же припала к полу, ощерила маленькие острые зубы. Но Марсик был уже взрослым полуторагодовалым котом, подобная демонстрация его не испугала. Он угрожающе заурчал, напрягся, выпуская из подушечек когти, заерзал, готовясь к доброй драке. Я хотела бросить его в коробку, прямо на спину крысе…

– А ну не лезь, куда не просят!

Я резко обернулась. Маленький, чуть более полуметра ростом, покрытый с головы до пят темно-пепельной шерстью человечек стоял позади меня. Нос пятачком, маленькие глазки, морщинистое личико. Из одежды – короткие штанишки на лямочке. Синие, в розовую полоску. Эти штанишки меня добили.

Человечек чинно проследовал к картонной коробке. На каждой ноге у него было по два колена, на каждой руке – по два локтя.

– Лазеют тут всякие, потом вещи пропадают, – пропищал он. – Вот кто мою шляпу стащил? Соломенная такая, с цветочком.

– Я не знала, что это ваша… – растерянно проблеяла я. – Вы… леший, да?

– Ты где здесь лес видела? Я чердачный!

Он подошел к двери, заглянул.

– Там крыса, – предупредила я его.

– А то я не вижу. Пошел отседова! Пошел вон, я сказал!

Происходящее скорее походило на сон, чем на явь, но страшно мне не было. Может быть, из-за того, что вместе со мной был Марсик.

– Так это вы у нас по чердаку топаете? – потребовала я объяснений у чердачного.

– Вот еще! У меня лапки мяяягонькие, никто не слышит, как я хожу.

Он приподнял волосатую ногу, демонстрируя. Хоть ростом он едва доставал мне до пояса, но ступня у него была сорокового размера как минимум.

– А куда человек в черной пайте делся? – продолжала допытываться я. – Он… в дверь сбежал, да? И пришел оттуда?

– Ты смотри, какая догадливая.

– А что там, за дверью?

– Много знать будешь, скоро состаришься.

Марсик наконец освободился, спрыгнул на пол. Покосился на меня вопросительно, подошел к чердачному.

– Хороший котик, – тот протянул шестипалую ручку, погладил Марсика. – Не боится крыс.

– Крысы вам досаждают, да? Давайте мы поможем их прогнать.

Человечек нахмурился. Буркнул:

– Сам справлюсь!

Быстро шагнул в дверь и захлопнул ее за собой. И дверь вновь сделалась нарисованной.

В начале ноября у мамы на работе бывает «корпоратив» – день рождения их фирмы. Обычно к этому времени папа возвращается с заработков, но в этом году он задержался. Так что я сидела дома одна, читала, краем уха слушала концерт в телевизоре. Короткий ноябрьский вечер постепенно превратился в ночь, за окном было холодно и сыро, а мне – муторно и одиноко. Вдобавок Марсик ушел гулять, словно сейчас март, а не ноябрь.

Шуршание и громкая возня над головой застали меня врасплох. Я замерла, приоткрыв рот, уставилась в потолок. И тут на чердаке отчаянно запищали.

Конечно, это мог быть мышиный писк или крысиный. Но мне показалось, что я узнаю высокий голосок. И даже разобрала слово. Чердачный кричал: «Помогите!»

К возне добавились шаги. Много. Я представила, как люди в капюшонах выбираются из коробки, ходят по нашему чердаку. Меня передернуло от холодного озноба. Я схватила телефон, готовая немедленно звонить маме… но это была плохая идея. В ресторане, где она празднует, шум и громкая музыка, вряд ли получится быстро дозвониться. А если и дозвонюсь – сколько времени понадобится, чтобы растолковать и чтобы мама приехала с противоположного конца города?