Богатыри не мы. Новеллы

Писк и возня за дверью мгновенно стихли. А потом я услышала топот. Тысячи маленьких ножек стучали коготками по ступеням. Крысиная армия в панике разбегалась.

– Что это? – Марсель ошарашенно посмотрел на Герцога.

– Королевская Охота. Крысам против нее не выстоять.

– Вовремя… – Марсель облегченно выдохнул, улыбнулся. Я, честно говоря, тоже. Тело болело от укусов, но самое страшное было позади.

Герцог обвел нас грустным взглядом:

– Не радуйтесь раньше времени. Мы здесь преступники. Без разрешения вторглись в их мир.

– Но мы же сражаемся с крысами, как и они! – возмутилась я.

Герцог пожал плечами:

– Враг моего врага – мой друг? Это правило действует только в сказках.

– И что они с нами сделают? – Марсель больше не улыбался.

– В этом мире законы жестокие, – уклончиво ответил Герцог.

Рог вновь затрубил, значительно ближе. Из-за бойницы донесся лай десятков собачьих свор.

– Так чего мы тогда стоим? Бежать надо! – Марсель отпер дверь, приоткрыл осторожно. На лестнице было пусто, лишь валялись тут и там крысиные трупы. – Быстрее! Привратник, наверное, ждет нас!

Он ошибся, никто нас не ждал. Врата были всего лишь нарисованной углем картинкой.

– Открывай! Да открывай же! – Марсель забарабанил кулаками по стенке. Открыл ножик, попытался колупнуть, поддеть. Безрезультатно.

– Не откроет, – резюмировал Герцог, – обделался со страха. Как это говорят у людей, – он взглянул на меня: – Обжегшись на молоке, дуют на воду, верно?

Мы опять услышали лай гончих. Громкий и гулкий – со дна лестничной шахты. Королевская Охота входила в башню.

Марсель опустил ножик, отошел от камина.

– Они… они нас повесят? – Голос его снова осип.

– Вряд ли. Вешают здесь за гораздо меньшие преступления.

– И что нам делать?

– Я бы советовал не даться живым в руки.

Герцог вдруг сел на пол, выложил перед собой кинжалы. Марсель не осмелился последовать его примеру, стоял, сжимая свой бесполезный ножик. А я не могла поверить, что выхода нет. Это неправильно, мы же победили, не пустили крыс в наш мир. Мы – герои! Героям полагается награда, а казнь… казнь это вовсе не награда. Я хотела кричать об этом Герцогу так громко, как могла. Может, если я смогу убедить его, если он мне поверит, все изменится…

Я промолчала. Герцог не поймет моего мява, и вряд ли перевод Марселя прозвучит убедительно.

В комнате повисла тишина. Ужасная, мертвая тишина! И в этой тишине мы услышали, как звякают шпоры о каменные ступени. Королевская Охота поднималась по лестнице, выискивая незваных чужаков. Ближе. Ближе. Ближе. А на двери этой комнаты не было даже засова…

– Чего расселись? – Высокий голосок запищал из-за спины. – А ну марш домой! Лезут куда не просят, а мне за них нагоняй получать!

Чердачный отнюдь не выглядел испуганным или виноватым. Словно не из-за его оплошности нам пришлось биться с крысами. От злости я едва не вцепилась в сморщенное личико когтями. Но тут дубовая дверь комнаты дрогнула, начала открываться.

Кто стоял за ней, разглядеть я не успела. В следующую секунду я, Дюк и Марсик кубарем выкатились на чердак из пустой картонной коробки.

– Варя?! – Первое, что я услышала, был мамин голос: – Варя, ты где? Варвара, ты что ночью на чердаке делаешь?! О боже!

Крысиные укусы оказались ранами неожиданно серьезными, к утру у меня подскочила температура, и в итоге я свалилась в постель на целых две недели. А потом выпал первый снег, лестница и крыша гаража обледенели, лазить туда мне запретили категорически. Так что на чердак я попала только весной. Там было пусто. Совсем. Папа «навел порядок»: все, что горело, сжег, остальное вывез на свалку. Коробка с нарисованной дверью тоже пропала. И я никому не рассказала об ином мире по ту сторону Врат. Я была уже достаточно взрослой девочкой, чтобы понимать – не поверят.

А еще в ту зиму, как раз в канун Нового года, от нас ушел Дюк. Улучил мгновение, когда мама открыла калитку, и проскочил у нее под ногами. Родители уверяли меня, что он погуляет и вернется. Но он не вернулся.

Почему я вспомнила эту историю спустя почти пять лет после тех событий? Вчера, по дороге из института, я увидела компанию парней, устроившихся за пивным ларьком. В черных пайтах с надвинутыми на лоб капюшонами, в черных спортивных штанах, они сидели на корточках, пили пиво из бутылок, лузгали семечки, отрывисто и бессвязно переговаривались, громко смеялись. Один заметил меня, оскалился, показав мелкие острые зубы. А я подумала: что, если где-то в другом месте, через другие Врата крысолюди все же пробрались в наш мир?

И теперь переиначивают его по своему разумению.

Сергей Волков Три крестик девять

1

…В тот день вернулся Илья Муромец домой усталый. Скальп Соловья-разбойника повесил за ушко сушиться на солнышке, богатырским ударом ноги распахнул дверь и вошел в избу.

В избе пахло пылью, мышами и веником.

– Марьюшка! – ласково рявкнул Илья, тяжело опуская натруженный многодневным скаканием зад на дубовую лавку. Лавка жалобно пискнула и развалилась пополам.

Потирая ушибленное, богатырь поднялся на ноги, незлобливо помянув лавкину мать и божка-покровителя зайцев Йоба.