Богатыри не мы. Устареллы

Дракон обитал в возвышающейся посреди поля одинокой горе, которая отличалась от Жмурдии разве что ухоженностью прилегающих территорий. Когда впереди в яркой зелени забелели овечки, Перпетуя вздрогнула и спросила о народных танцах и парном молоке.

– Не бойся, милая, – успокоил Пегий, – мы здесь инкогнито, к тому же во владениях дракона августейшим путникам предлагаются иные зрелища и напитки.

Успокоившаяся Перпетуя уточнила, не относится ли к таким напиткам галльская чача, узнала, что относится, и тут взор девы по непонятным причинам затуманился. Пребывая в затуманенном состоянии, принцесса не обратила внимания ни на подъездные пути, ни на обслуживающий персонал, ни на открывающийся с горной дороги величественный вид. Исполненную возмущения и осуждения речь Яготелло она тоже не разобрала – Перпетуя незаметно для себя освоила столь необходимое в долгой и несчастливой семейной жизни искусство пропускать мимо ушей чужие бурчание, ворчанье и нудение. Внимание вернулось к принцессе лишь при виде дракона, обедающего по случаю хорошей погоды на свежем воздухе.

«Старина Тритий» восседал за накрытым крахмальной скатертью и отлично сервированным столом, который обслуживали гномы в сереньких комбинезонах и шапочках с козырьками. Шейные и спинной гребни чудовища блестели и переливались, конец хвоста и крылья были аккуратно зачехлены, а на груди белела салфетка с монограммой. Дракон кушал и одновременно читал, что, как было совершенно точно известно Ее Высочеству, во-первых, неприлично, во-вторых, крайне вредно для пищеварения.

Перед правой головой лежало руководство «Как своевременно распознать весьма опасного Георгия и лиц, к нему приравненных, а также наиболее действенные способы защиты от оных», левая же голова изучала нечто географическое или же поэтическое со скромным названием «Кама с утра». Зато средняя была, видимо, воспитана лучше других и думала о своем здоровье – ее глаза скрывала повязка.

При виде гостей правая голова проглотила двадцать одну котлету, дохнула дымом и строго сказала:

– Добро пожаловать, дорогой друг. Располагайся. Будь, как дома.

– Является ли сопровождающая тебя девица принцессой? – вмешалась в разговор левая голова, только что осушившая стакан компота, который (стакан, не компот) мог бы послужить Яготелло стоячей ванной.

– Является, – подтвердил, садясь на специальный подъемный стул, Гамлет Пегий.

– Не зовут ли вашу знакомую Ариадной или же Еленой, а ее суженого Персеем или же Георгием? – вопросила голова с завязанными глазами, которую для удобства мы далее будем называть Судебной.

– А также Жоржем, Джорджем, Егорием, Юрием, Георгом, Ежи или Дьердем? – педантично уточнила левая голова, которую мы отныне, опять-таки для удобства, назовем Законодательной.

– В Верхней Моралии Георгиев нет! – гордо ответствовал Яготелло, ничего не подозревавший об антиматримониальном решении нареченной на свой счет.

– Меня зовут Перпетуя, – на всякий случай уточнила принцесса и сделала книксен, – а моего суженого зовут… не Георгий.

– Мое имя, – принц привстал на цыпочки, – Яго-Стэлло-Бэлло-Пелло-Отэлло-Вэлло-Донатэлло-Ромуальдо Моралес-и-Моралес.

– В таком случае, – решительно произнесла правая голова, которую, следуя логике, следует именовать Исполнительной, – я рекомендую вам, Ваше Высочество, отказать означенному Моралесу и выйти замуж за меня. Я материально обеспечен, принадлежу к хорошей фамилии и к тому же чертовски привлекателен, особенно когда парю в пронизанных утренним светом облаках.

– Это правда, – подтвердил Гамлет Пегий. – Следить за летящим драконом приятно и полезно для зрения.

Дракон, кряхтя, вытер губы, кряхтя, снял салфетку, кряхтя, поднялся из-за стола, кряхтя, отвесил принцессе весьма учтивый поклон и, указав на ранее закрытый его особой зев пещеры, произнес:

– Невеста, пройдемте.

Перпетуя не возражала. Она обещала Гамлету не противоречить, не желала сверх необходимого смотреть на Яготелло, и к тому же ей было интересно взглянуть на драконье жилье. В пещере, несмотря на её размеры, было уютно. Горел камин, у которого стояло несколько глубоких кресел разного размера, на стенах висели картины с котятами, портреты неизвестных в Пурии бородатых мужчин в очках на шнурочках, макраме и коллекция холодного оружия, в углах лежали аккуратные кучи сокровищ, а в прихотливо расставленных кадках росли кактусы-цереусы, пальмы финиковые, олеандры, очитки Моргана и даже одна монстера деликатесная.

– Вам предоставляется слово, – доброжелательно сообщила Законодательная голова, – регламент жесткий, говорите по существу.