Богатыристика Кости Жихарева

Конь для всадника-воина был ближе родного брата. «Ну, саврасушка, теперь не выдай!» – говорил богатырь, вступая в битву. И берег этого коня, и холил, и лелеял, и яровым пшеном кормил, и ключевой водой поил, и в семи росах купал, и гостинцы ему приносил…

За такую заботу былинный конь платит хозяину сторицей. Он подает добрые советы. Он переносит богатыря на огромные расстояния «в три прыжка», а прыжки получаются «выше леса стоячего, ниже облака ходячего». Он не ищет брода у реки – сразу сигает на другой берег. Он развивает огромную стартовую скорость: «видели, как Илья на коня садился, да не видели, как ускакал»…

Имена былинных скакунов разнообразием не отличаются – в основном «Бурушка-косматушка».

Кроме того конь – это престиж.

Отрок тех времен разбирался в мастях и породах так же хорошо, как нынешний в марках автомобилей. Изящные арабы и ахалтекинцы – это «Ламборджини», «Альфа-Ромео», «Мазератти». Неприхотливые, невидные степные лошадки – джипы и прочие внедорожники. Крепкие донцы и орловцы – солидные «БМВ» или «Вольво». Битюги и гунтеры – грузовики и дальнобойные фуры…

А масти лошадей! Есть такие, что из названия цвет понятен: вороной, бурый, серый, мышастый… А как выглядят караковый, гнедой, каурый, соловый, игреневый да еще мухортый в яблоках?

Погугли-погугли, интересно ведь!

Но белая масть – самая редкая. Она даже и не масть, это лошади-альбиносы.

Белый конь только для избранных – святых, царей и полководцев-победителей.

От конюшни до кузницы

– Не надоело тебе с помойным ведром бегать? – сказал начальник конюшни, степенный такой бородач. Назвать его Мишкой Торопанишкой ни у кого язык бы не повернулся. Михайлом Потапычем – другое дело…

– Куда поставили, там и пашу, – сказал Костя. – Ой, извините… По здорову ли, дядя Михайло?

– Приметил я тебя, – сказал Михайло Потапыч. – Ни от какого дела не отказываешься, языком понапрасну не молотишь. А что дразнят тебя – так то не со зла, да и не от ума. Мне такие нужны. Пойду с Поповичем потолкую…

Так Жихарев от кухонного подсобника возвысился до работника транспортного цеха.

Колобок, не найдя опекаемого отрока на прежнем месте, обрел его в конюшне. Костя орудовал скребницей, обихаживал солового жеребца. Масть светлая, маркая, а конь богатырский должен блестеть как только что из автосалона! Жеребец недовольно фыркал, а Костя поглаживал крутой бок да приговаривал:

– А кто это у нас такой капризка? А кого яблочком угостить?

Словно с младшенькой сестренкой нянчился!

– Нашел общий язык? – спросил Колобок.

– Сто пудов, – сказал Костя. – Сперва очковал, что копытом в лобешник получу. Не получил, узнал подход… Ништяк эти кони, юзать можно… А навоз всяко лучше выхлопа, и для растений полезный! Вчера с пацанами табун к реке водили, я верхом попробовал – без седла, ясен пень… Отроки с поварни увидели – обзавидовались!

– В общем, недоуздок от попоны отличаешь?

– Ну… типа осваиваю… Чересседельник тоже… Да фигли упряжь! Вчера вон жеребенка от Лыски получили! Вырастет – сто пудов мой будет!

– Значит, растешь по службе, – сказал Колобок. – Отрадно.

– Ну да, – сказал Костя. – Вон у Погуляя усишки лезут, а он все на кухне да на кухне… Сколько же я здесь уже проторчал?

– Не парься, говоря твоим языком. Былинное время условно. Его как бы и нет вовсе. Я же тебе сказал – домой вернемся в тот же день и час, как ушли!

– К тому времени, – вздохнул Жихарев, – я, по ходу, уже другой буду…

– Чего я и добиваюсь, – сказал вожатый. – Думать-то начал?

– Тут если не подумать, – рассудительно сказал Костя, – то башки можно лишиться. Тут базар реально фильтруют. На крайняк можно и помолчать.

– И долго ты еще конное дело собираешься изучать?

– Сколько надо, – сказал Жихарев. – В чистом поле ни конюхов, ни ветеринаров, ни пастухов не будет – сам паси, сам корми, сам лечи… Если бабка у коня распухнет – клади припарку из семи трав… И в жизни пригодится: на следующие каникулы устроюсь в этот ихний конский клуб для богатых… А вообще кривой кузнец Людота, когда я Солового водил ковать, меня хвалил, что коня понимаю. Я его спросил, почему найти подкову – к счастью. А он объяснил, что подковы на дороге попадаются не чаще золотых монет – потому что надо и копыта беречь, и железо… И еще обещал перевести меня к себе в кузню и в оружейку.

Экипировочка богатырская да аксессуарчики молодецкие

Западный рыцарь сильно уважал свой меч и поэтому давал клинку собственное имя.

У Беовульфа, победителя чудовищ, меч носил имя Нэглинг.

У драконоборца Зигфрида – Нотунг.

У короля Артура – Экскалибур, знаменитый «меч в камне».

У императора Карла Великого (от его имени и пошло слово «король») – Жуайез.

Рыцари Карла – граф Роланд и Оливье ле Дан – владели мечами Дюрандаль и Альтеклер.

Даже мелкий хоббит Бильбо Бэггинс, и тот нарек свой клиночек Жалом. И сработало.

Уважай и береги оружие – тогда и оно тебя уважит и сбережет.