Богатырша (СИ)

— Я… я ее бросила! — девушка зарыдала, слезы градом покатились по ее щекам. Старик, что присел в углу на лавку, встал, все также сжимая в руке кочергу.

— Почему ты решила, что бросила ее?

— Я оставила ее одну с тем чудищем! Одну! В лесу! — Василиса громко всхлипывала, вытирала слезы рукавом.

— С каким чудищем? Расскажи как все было.

— Мы… — девушка в очередной раз всхлипнула, — мы пошли в лес по грибы. Все было как всегда. Мы ходили только по знакомым тропам, далеко в лес не уходили. Сперва… — она вытерла рукавом слезы с раскрасневшихся щек, — сперва я заметила странную тень. Потом мне начало казаться, что за нами кто-то наблюдает. Я сказала об этом Миле, но она не поверила. Только рукой махнула!

Девушка снова зарыдала.

— Что было дальше?

— Потом… потом из-за дерева вдруг выпрыгнул отвратительный старик. Он был одет в рваное тряпье. Оно свисало лоскутами до самой земли. Леший это был, говорю вам! — девушка громко втянула воздух. — Я его первая заметила, испугалась и побежала в деревню. Только когда выбежала из лесу, поняла, что Мила за мной не идет. Я решила поискать ее и пошла другой тропой к тому месту.

Девушка замолчала, ее била мелкая дрожь.

— Мне нужно было бежать в деревню и звать на помощь!

— Ты вернулась за Милой? — Ярослава старалась говорить ровно, не показывать своих эмоций. Но ей это давалась с трудом.

— Д-да. Я спряталась за кустами, боялась даже дышать. Мила лежала на том самом месте, где я ее бросила. — Василиса громко всхлипнула. — Он… он раздел ее, трогал везде и… — Девушка свесилась с лавки, ее вырвало. — Ее тело содрогалось при каждом толчке. Она выглядела как тряпичная кукла. Я не могла сделать и шагу, не могла отвести от нее глаз! А потом леший неожиданно сказал: «‎Ты следующая», и посмотрел в мою сторону. Я так сильно испугалась, что бросилась бежать. Не помню, как оказалась дома.

— Так вот что сталось с Милой! Все думали, что она сбежала из-за своего женишка! — Прохрипел старик и бросил кочергу на пол, а мгновение погодя, кинулся за ведром и тряпками, чтобы прибрать за внучкой.

Ярослава призадумалась, без интереса наблюдая, как старик вытирает пол. Она не встречала леших, но и не слышала, чтобы они насиловали юных девиц. В народе сказывают, что лесные хозяева и правда могут принимать облик человеческий, чаще всего предстают как немощные старики. Поговаривают, что они заманивают в гущу леса беспечных людей, да так глубоко, что те не могут уже отыскать обратной тропы. Пожирают лешие их, иль в услужение берут — никто не знает, покуда никто еще, после встречи с лешим не воротился, чтобы поведать истину.

— Как ты выбралась из леса? — спросила Ярослава.

— Сказала же уже, кинулась прочь, да так, что лапти растеряла. До самой избы неслась без оглядки.

— И почему ты мне, своему родному дедушке, не рассказала, а какому-то незнакомцу сразу поведала? — Старик поджал губы, обиженный недоверием любимой внучки, но ругать не стал. Убрал грязные тряпки на улицу, вылил там же воду, и тихонько подошел к Василисе, да принялся нежно поглаживать ее по голове.

— Боялась, что ты сочтешь это россказнями! Иль же, что целомудрие потеряла и так оправдать себя пытаюсь! А путник сказал, что Милу видел. Дедуля, мне так страшно! Я боюсь выходить из дому! Мне кажется, что этот леший следит за мной! — Василиса кинулась в объятия старика и снова заплакала.

— Надо к старосте бежать, поднять мужиков, да поймать тварь! — ярость в словах старика так и кипела.

— Утром. Время позднее. Негоже по ночам по лесу темному ходить.

— Прав ты, юноша, прав. Да вот сердце болит, что не могу прям сейчас пойти за помощью. — Старик приобнял внучку покрепче и взглянул на путника. — Как звать-то тебя, добрый молодец? Смотрю, юн ты еще совсем, щетина не тронула лица, хотя ростом как настоящий богатырь.

— Яр… Ярослав, — неуверенно ответил путник. — А Вас как величать?

— Иван Мельник я. Отец мой тоже Иваном был. — Представился старик. — Что ж, Ярослав, оставайся на ночь у нас. Вдруг леший нагрянет, как обещал. Тут-то мы его с тобой и схватим. За помощь заплачу. Монет не так много, но вот зерном поделиться смогу вдоволь.

— Не нужно мне платы за это дело, но от еды для меня и коня моего не откажусь.

— Спасибо тебе, добрый молодец! Можешь на лавке плащ оставить, да лишние вещи. Отдохни, пока я ужин состряпаю.

— Простите, но плащ мне как вторая кожа, а меч, как рука. Не сочтите за грубость, но все оставлю при себе. — Ярослава хотела помочь, но не желала раскрывать свою личность. Будет спокойнее, если никто не догадается, что она скрывает.

— Как знаешь, твоя на то воля.

На том и порешили. Старик принялся за ужин. Василиса прислонилась к руке Ярославы и уснула крепким сном. Устала девица, вымотал ее страх.