Хмельницкий высоко поднял над головой королевские бумаги, наклеенные на гладкую доску, чтобы всем было видно. Большая печать спешивалась на шнурке и раскачивалась на ветру.
— Поругана вера святая, — говорил Хмельницкий, и слова его были слышны, казалось, во всех концах острова, — над священниками издеваются, униаты стоят с ножом у горла, иезуиты бесчестят веру наших отцов. Над просьбами нашими сейм глумится, с презрением относится к нам как к схизматикам. Нет ничего, что не решился бы с нами сделать шляхтич. А войско? Под предлогом укрощения непокорных ходит по селам и часто целые местечки истребляет дотла, как будто замыслили истребить всех нас… Смотрите на меня, писаря войска Запорожского, старого казака. Я уже ожидал отставки и покоя, а меня гонят, преследуют; сына у меня зверски убили, жену осрамили, состояние отняли, лишили даже походного коня и напоследок осудили на смерть. Примите мою душу и тело, укройте меня, старого товарища, защищайте самих себя, ибо и вам то же угрожает!
— Принимаем тебя, пане Хмельницкий, хлебом-солью и щирым сердцем![40] — кричали казаки, бросая вверх шапки.
Глаза Хмельницкого потеплели. Он разгладил усы и, подняв руку, продолжал:
— Таких издевательств, каких не видели мы и в турецкой земле, терпеть не будем. Сколько им ни издеваться над нами, надежды нашей им не убить. Пока она будет жить в нас, до тех пор мы не смиримся с неволей.
— Верно, Хмелю, правильные слова говоришь, — слышалось вокруг, и над толпой поднимался нетерпеливый гул.
— Тысячи угнетенных взывают к нам, ждут нашей помощи. Или освободим народ украинский от угнетения, или погибнем, братья. Время настало! Созывайте всех, зовите с полей, из степей, и начнем наше святое дело.
— Начнем, пане Хмельницкий, — загудело вокруг, — людей у нас хватит, а ты будь у нас за гетмана.
— Спасибо, братья, но принять вашего предложения еще не могу, это решать должен весь круг запорожский, а я и так согласен быть у вас за главного, делать все, что нужно для спасения народа и отечества нашего. Поднимемся на супостатов, но для этого нужно нам готовиться отменно: сила у поляков большая.
Хорошо зная обстановку в стране и в Сечи, Хмельницкий, не откладывая, энергично взялся за укрепление острова Буцкого и одновременно вел подготовку восстания. По всей Украине разошлись его люди с письмами («зазывными листами»), Хмельницкий пишет универсалы, обращаясь в них к украинскому народу с призывом к борьбе против угнетателей — шляхты и магнатов. Посланные с Запорожья в волости казаки и крестьяне устанавливали связи с восставшими по всей Украине. Во все реестровые полки были направлены реестровцы, перешедшие на сторону восставших. Они разносили письма Хмельницкого, вели агитацию.
Кобзари пели в это время на Украине:
Казаки обнесли свой лагерь рвами и частоколом. Так что если бы правительственный гарнизон напал на остров, взять его при наличии у повстанцев в достаточной мере продуктов и пороха было бы трудно.