Богдан Хмельницкий в поисках Переяславской Рады

По приказу Хмельницкого запорожцы разнесли турецкий Измаил с округой, и главный визирь заявил на Диване в Стамбуле, что «лучше ладить с этим воинственным народом». Послы Богдана передали Мухаммед Гирею письмо: «Уже много лет Черное море не видело казацких чаек. Будет ли вам хорошо, если вы разорвете наш союз? Вы ели хлеб-соль с нами и были в покое. Мы на поляков не нападаем, мы на своей земле стоим твердо. Это они любыми способами хотят нас искоренить. Бог им не поможет!»

Получив под Уманью грозный окрик из Стамбула и угрозу разгрома Крыма от Хмельницкого, Мухаммед Гирей надолго задумался. Пусть поляки и казаки в этот страшный мороз сами режут друг друга. А орда… Там видно будет. Как бы не оказаться изгнанником на султанском Родосе или не взорваться от яда, или казацкой сабли. Хан еще немного подумал и передал Потоцкому, что орда пойдет в атаку на Умань сзади жолнеров и наемников, и великий коронный гетман со скрипом согласился не желая, как до этого Хмельницкий, получить удар в спину. Тут же узнавший обо всем Богдан громко заявил на весь Днепр: «Бачили польские очи, что куповали». Коронное войско в двадцатиградусный мороз ринулось на Украину почти без татарской конницы. Там видно будет.

Богун укрепил Умань кроме крепостных стен еще двумя линиями рвов и валов и обильно полил их водой, превратив их в неприступные ледяные горы. Потоцкий приказал обстреливать город разрывными гранатами, чтобы вызвать пожар, но казаки и горожане закрыли крыши многих домов мокрыми шкурами и холстами, и в помощь витязям пошел бесконечный снег. Поляки разбили пушками первый вал и ворвались в передовой ров, где тут же были убиты подготовленной резкой атакой с двух сторон. Первый день штурма закончился ничем, а вечером поляки узнали, что к северо-востоку от Умани встало небольшое войско Хмельницкого, обозначившего себя в надежде, что великий коронный гетман сделает глупость и пойдет на второе слабейшее его армии казацкое войско, оставив у себя в тылу в блокированной Умани корпус Богуна, который, конечно знал, что надо делать в подобных случаях.

Потоцкий сын своего отца, разумеется, глупость сделал. 17 января польская армия вторжения, оставив у Умани заслоны, через знаменитое Монастырище пошла к Охматову, небольшому местечку в нескольких километрах от Жашкова, прикрытого Полтавским полком. Восточнее городка, у села Багва их встретил укрепленный табор Хмельницкого, планировавшего уничтожить армию вторжения в затяжных оборонительных боях и партизанской войне, нейтрализовав Мухаммед Гирея золотом и страхом казацкой мести. Хан, впрочем, не возражал. Результат похода – это добыча, остальное, как получится.

* * *

В ночь на 18 января в небывалый тридцатиградусный мороз на большой равнине началась ожесточенная трехдневная Охматовская битва. Хмельницкий, не имевший преимущества в воинах, привез под Умань очень много пушек, почти все из которых были установлены на обитые железом возы. Три дня от непрекращающихся выстрелов содрогалась украинская земля, дав смертной равнине имя Дрожиполья.

На снегу, в мороз, в темноте при вспышках ружейных и орудийных залпов, шла колоссальная рукопашная битва-резня на возах. Противники, бросив оружие, рвали друг друга зубами, яростные стрельцы Шереметева, с похода попавшие в небывалую еще для них бойню, умело отбивались оглоблями. Богдан выстроил полукругом у одной из сторон табора пятьдесят передвижных пушек, позволил польским тысячам прорваться внутрь табора и в минуты положил их там всех, мгновенно закрыв прорыв подготовленными возами, из-за которых сразу же в лоб жолнерам ударили десятки фальконетов.

К рассвету бой затих. Потоцкий попросил Мухаммед Гирея окружить казацкий табор с трех сторон, чтобы взять его измором и штурмом. Хан казаков окружил, но на штурм не пошел, глядя, как два дня 19 и 20 января, Хмельницкий умело сокращал бросавшуюся на него с южной стороны табора польскую армию, поставив ряды скованных рядами возов даже друг на друга и выложив перед ними высокий вал обледенелых трупов жолнеров и наемников, погибавших уже тысячами.

На третью ночь боя из Умани вдруг вырвался десятитысячный корпус Ивана Богуна, с тыла ударил по польской армии, разрезав ее в минуты, как острый нож режет заиндевевшее коровье масло, перебил еще несколько тысяч оккупантов и прорвался к Хмельницкому. Богдан пропустил в табор за геройским Иваном и его отчайдухами рвавшихся за ними жолнеров и опять перебил их большое количество, возглавив контратаку вместе со своим побратимом.

Если бы не стотысячная, хоть и пассивная орда Мухаммед Гирея, с новой польской армией было бы закончено 21 января 1655 года. Вынужденный защищать табор со всех четырех сторон, Богдан поставил свою конницу внутрь возов и прямо в передвижной крепости атаковал пораженного Потоцкого, загоняя его под удар свежего Полтавского полка Мартына Пушкаря из Охматова, находившегося в нескольких километрах от Багвы.